Вокруг света 1971-08, страница 66

...Рокоча мотором, лодка скользит дальше вниз по реке. Пять человек, все такие разные и в то Же время такие схожие между собой, идут на ней к порогам Ангостуры.

Снова и снова встречаем речных дельфинов. Они кувыркаются, веселясь от души. Жители льяносов рассказывают, будто дельфины спасают утопающих, подталкивая их к берегу. Возможно, такой случай когда-нибудь и был. Дельфины, судя по всему, очень умные и любопытные животные. Может быть, они превзошли бы человека, если бы эволюция наделила их вместо ластов универсальным «инструментом» — руками. Смотрю, как они играют в воде, и невольно пытаюсь представить себе мир, управляемый дельфинами. Может, они нашли бы более разумное решение мировых проблем? Мне кажется, такие умные и приветливые существа неспособны на религиозный фанатизм и политиканство. Только однажды я видел их разгневанными, да и то в море: один дельфин хорошенько боднул назойливую тигровую акулу. В стае был маленький дельфиненок.

Я почему-то убежден, что дельфины никогда не изобрели бы напалм, катехизис и капитализм.

Скоро подойдем к селению, единственному крупному селению на десятки километров вокруг. Автомобильных дорог нет, сюда можно попасть только по реке. Власти Вильявиченсио снабдили нас рекомендательным письмом к местному алькальду.

Вот и дома показались: деревянные постройки, мазанки с крышей из пальмовых листьев. Такая же деревня, как сотни ей подобных в Колумбии, Бразилии, Венесуэле. Мы причаливаем рядом с другими лодками. Здесь приходится запирать свою пирогу цепью с замком, и груз мы уносим в надежное место. Цивилизация. Или, как тут принято говорить, — «форпост цивилизации». Десяток домов под железом, церковь, тюрьма, пыльная площадь. И около сотни лачуг, половина которых грозит не сегодня-завтра разэалиться окончательно.

Четыре лавки, полдюжины кабаков, полицейский участок и публичный дом. А дорог не проложено, и водопровода нет — к чему они, когда река рядом? Правда, вода в Гуавьяре мутноватая, но жители к этому привычны, никто не жалуется. Электричество? У двух торговцев есть свои генераторы, дающие ток для нескольких лампочек и холодильника. Еще один такой же генератор освещает церковь. И у полицейских есть электрическая машина, но она не работает.

Уборных нет. За чистотой на улицах следят два-три десятка черных свиней да несколько сот грифов, дежурящих на крышах. Отбросы сваливают в реку, ту

самую реку, из которой берут питьевую воду и в которой моются изредка. В сезон дождей очистка улиц происходит, так сказать, автоматически. Свиньи пользуются случаем вырыть глубокие ямы, чтобы потом валяться в лужах. Года два назад в такой луже утонул ребенок. Не первый и не последний...

Врача в деревне нет. Приезжал сюда один молодой лекарь, чтобы пройти обязательно деревенскую практику. Но священник его невзлюбил: ведь он был дарвинист, а для патера это то -же, что коммунист. И вместо года лекарь проработал здесь всего четыре месяца.

Правда, в лавках можно купить лекарства. При этом лавочники сами устанавливают дозу. И цену, разумеется. Не поможет — ступай к священнику, купи у него свечи и закажи молитву. За известную мзду наличными. Если и молитва не спасет, священник отслужит заупокойную мессу. Тоже за наличные.

Школы нет, ведь селение входит в сферу влияния миссии.

Мы находим приют у одного из лавочников. Вещи вносим в его склад, и Матеито остается их сторожить. Остальные решают прогуляться по селению. Прогулка не затягивается, ведь селение ничем не отлично от сотен ему подобных.

Вечером сидим в пивнушке. Вдруг входит деревенский священник — эль сеньор кура пар-роко — и садится за столик. Небрежно приветствует нас, мы так же небрежно отвечаем. Патер беседует с хозяином. Они говорят вполголоса, говорят о нас, я улавливаю слова: «докторес», «натуралистас», «рио Гуаяберо».

Но вот хозяин вынужден отлучиться в лавку. Патер, откормленный господин лет сорока, изучает нас взглядом, потом обращается ко мне:

— Мистер, Гонсалес говорит, что вы сюда прибыли с Гуаяберо.

— Мистер, — отвечаю я, — вас правильно проинформировали.

Священник багровеет. В Колумбии обращение «мистер» выражает пренебрежение, да я к тому же постарался скопировать его высокомерную интонацию. Однако он тут же берет себя в руки и спрашивает, не повстречался ли нам падре Фелипе. Святой отец отправился вверх по реке проповедовать среди этих ужасных тинигуа.

Фред отвечает, что мы видели какого-то человека в сутане в сопровождении двух колонистов. Да только вряд ли патер сумеет наладить контакт с индейцами. Они побаиваются чужаков.

Патер заржал. Вот и видно, как плохо мы осведомлены об этом крае и его людях. Мало того, что свирепые и коварные тинигуа — идолопоклонники, они к тому же людоеды!

Мы удивленно переглянулись. В прошлом было принято объявлять каннибалами племена, которых намеревались так или иначе эксплуатировать. Это вроде бы оправдывало применение насилия против них. Испанские завоеватели изображали многих индейцев кровожадными людоедами. Но когда в современной Колумбии кто-то называет индейцев каннибалами, тотчас приходят на ум пресловутые басни Гитлера и его пособников о «неполноценных» народах. Словом, мы удивились. Возможно, даже улыбнулись. Все-таки Фред больше десяти лет бродил по лесам этой страны, а я и того дольше; нам ли не знать, как обстоит дело.

А священник вспылил. Дескать, падре Фелипе герой, он несет свет христианства и цивилизации полчищам опасных дикарей. Тех самых дикарей, которые всего несколько лет назад съели целую группу туристов из Северной Америки, да-да, съели наших соотечественников (священник почему-то принял нас за североамериканцев).

Мы с Фредом опять переглянулись. Кажется, опять этот старый анекдот, к которому мы сами немного причастны? Но неужели сей церковный деятель, которому все-таки положено кое-что знать о крае, где он живет и работает, поверил в эту небылицу?

А дело было так.

Один самолет с американскими туристами, совершив посадку в Боготе, вылетел затем в Перу. Туристы летели восточнее Анд, и где-то над сельвой, между реками Какета и Путумайо, произошла катастрофа. Никто не знает, что именно случилось и по чьей вине, если вообще можно кого-либо винить. Так или иначе, самолет пропал вместе с пассажирами и экипажем.

Были налажены поиски с воздуха, в лес отправились спасательные экспедиции, но, сколько ни искали, пропавший самолет так и не удалось найти. Еще од