Вокруг света 1971-11, страница 14

я спрыгнул и побрел к ближайшему селу.

Ночь провел на крестьянской подводе, а утром был в Бу-гульме.

Попросил остановить лошадь у дома Дедулиных. Едва держась на ногах, поднялся на крылечко парадного входа, дернул деревянную ручку звонка и как подкошенный повалился на ступени...

Очнулся точно после долгого сна и никак не мог понять: где я и почему в постели?

В комнате с одним занавешенным окном пахло лекарствами. В углу распятие Христа, над кроватью картина Васнецова «Иван-царевич и Серый волк». На стуле женское платье, халат темной расцветки, на столике круглый будильник.

Тихо открылась дверь, и в комнату осторожно вошла Аня.

— Наконец-то! — бросилась она ко мне.

Глаза ее налились слезами, бледное, со впалыми щеками лицо порозовело.

— Боже мой, огнестрельная рана! Я думала, сойду с ума. Хотела вызвать доктора, но не рискнула. Решила врачевать сама. Слава богу! — сквозь слезы проговорила она и провела рукой по моим волосам.

— Что творится в городе, Аня?

— Повальные обыски, аресты... Но пусть это тебя не беспокоит, наш дом вне подозрений.

— Аня, а где мои вещи?

— Не волнуйся! Тетя Паша сожгла их!

— Как сожгла? — с отчаянием воскликнул я. — Там...

— Револьвер и удостоверение, — досказала Аня.

/V

\Ч

■Af⁵*

К

^i

п

•J V- ■

л \

4V

ш

л

/

— Да... И... солдатские ботинки.

— Сжигать ботинки на толстой подошве у тети не хватило духу, — с усмешко.й сказала Аня. — Они нужны?

— Очень.

— Пусть полежат в погребе. На всякий случай я принесу другие и костюм брата. Ведь ты с ним одной комплекции...

Меня бил озноб, болела рана. Сведения я не мог доставить в штаб. Линия Мелекесс — Бу-гульма была забита воинскими эшелонами с солдатами и артиллерией, и я их видел. Если в ближайшие день-два мне не удастся переправить эти данные, я никогда не прощу себе собственного бессилия.

— Аня! Мне нужна твоя помощь...

— Ты знаешь, я ни в чем не могу тебе отказать.

— Нужно разыскать человека, которого зовут Сахабом. Живет он у татарского кладбища...

Когда Аня ушла, я взял карандаш, ученическую тетрадь и принялся шифровать донесение.

Пролетело несколько часов. Аня должна уже возвратиться. В городе, где власть принадлежит военному коменданту и контрразведке, можно ожидать всего, и я настороженно прислушивался к каждому шороху. Наконец Аня пришла.

— Сахаба нет дома. Но я нашла человека, который хорошо знает твоего друга.

— - Надежный человек?

— Простой и совсем не похож на сыщика... Слава богу, я понемногу стала разбираться в людях...

Под вечер к дому подъехала грузовая подвода. Один из седоков остался при лошади, другой слез, неторопливо поднялся по ступенькам крылечка и кулаком постучал в дверь.

— Салям! — поклонился вошедший.

У порога стоял чуть выше среднего роста плотный мужчина в тюбетейке, в оборванном зипуне, с мешком и кнутом в руках. Он был похож на старьевщика, и пахло от него кожей и какой-то кислятиной.

— Как тебя зовут? — спросил я, вглядываясь в обросшее, загорелое лицо незнакомого человека.

— Я не опрашиваю, как зовут тебя... и тебе не надо знать моя имя, — ответил татарин.

— Можно и так, — согласился я. — Если ты знаком с Сахабом, не можешь ли передать ему,