Вокруг света 1971-11, страница 35
из-под виски, в дно которой вделан стеклянный колпак, а в нем под музыку органчика крутятся в фокстроте две фигурки. То был подарок последнего английского резидента последнему султану. Султан любил выпить виски с резидентом. Султан вообще любил англичан и чувствовал себя за их спиной очень уютно. Больше всего же он страшился, что наступит день, когда англичане уйдут и он останется с глазу на глаз с собственными подданными. Но в день, когда это случилось, судьба улыбнулась султану в последний раз: он вовремя успел подняться на судно, плывущее в Индию... Библиотекарь (конечно же, сейид) оказался знающим человеком'. Мы пили чай с тмином и разговаривали о древних рукописях, о новой истории Хадрамаута, которая пишется сейчас, и о том, что напишут в хрониках Южного Йемена в будущем. Я сказал старику, что назавтра мы уезжаем во внутренний Хадрамаут — в Сеюн, Шибам, и библиотекарь посоветовал мне порыться в книжных лавках на тамошних базарах. ЗАПАХ МИРРЫ ...Дорога через пустыню заняла часов десять. Она пролегала по каменистой равнине, спускалась в пересохшие русла рек, карабкалась на высокие плато, ьилась серпентиной по склонам гор. Цвет пустыни был не желтый, а скорее пепельно-бежевый. Пустыня была совершенно бесплодной, лишь иногда попадался колючий кустарник, ветви которого срослись так плотно, что на его верхушке спокойно паслись козы. Раз мы повстречались с оборванными бедуинами — пастухами. Они подбежали к машине и попросили — нет, не милостыню, а свежей воды. Последние две недели, сказали нам пастухи, они пили лишь козье и верблюжье молоко. Дорога петляет через глубокие вади, кажется, что мы сбились с пути, хочется выйти из машины, залезть хотя бы на ту вон гору и проверить маршрут. Но тут дорога вырывается на равнину, и прямо перед нами, будто мираж, в заходящем солнце неожиданно возникает многоэтажный белый город. Мы спустились с плато в главную долину Хадрамаута и очутились в оазисе, поражающем воображение своими размерами. В разгар лета я впервые увидел в Аравии проточную воду, мы с радостью выкупались, забыв о всех страхах перед болезнями, которые здесь она всегда таит в себе. Вода, финиковые пальмы... только в такие минуты и становится понятным, почему му- «Мой дом — моя крепость»» — эти слова в устах хадрамаут-цев звучали бы особо убедительно. Достаточно взглянуть на обычные двери обычного дома — массивные, толстые, окованные тяжелыми гвоздями, чтобы в это поверить... 3 «Вокруг света» N° II зз |
