Вокруг света 1972-07, страница 31

Уже много лет бежит в Ново-полоцк нефть по нефтепроводу «Дружба». Издалека, с берегов Волги, идет она, чтобы здесь, в Белоруссии, могла развиваться новая отрасль промышленности — химическая. По нефтепроводу Полоцк — Вентспилс волжская нефть уходит и в латвийский порт, а оттуда на экспорт в страны Балтики. Сейчас к Новополоцку подключена и белорусская нефть, открытая недавно близ города Речицы.

...Зима 68-го года. На химическом комбинате, который начали строить в 1964 году, получена первая продукция — гранулированный полиэтилен. Огромные полиэтиленовые пакеты, набитые разноцветными гранулами, грузят в эшелоны прямо возле цехов завода. Это ценнейшее сырье для многих предприятий Союза и мира. Едва ли найдется сегодня хоть одна отрасль промышленности, которая могла бы обойтись без полиэтиленовых труб, пленок, посуды, деталей.

На этом, верно, можно было бы кончить историю Новополоцка, но не биографию. Она пишется каждый день и особенно броско на том конце Молодежной, что устремлен к Полоцку и обрывается сегодня асфальтом у сосняка, а также в нескольких километрах от города, за полоской леса, в промышленной зоне. Там, где работает Элисо.

Я встретила Элисо как-то вечером в гостинице. Просторный холл в этот поздний час напоминал интернациональный клуб: белорусы, украинцы, русские, башкиры... Атмосфера гостиницы, случайность встречи как бы объединяли этих людей, и каждый охотно рассказывал о своих планах. Элисо советовала высокому грузину:

— Повесь объявление. Видел у гостиницы на столбе? Меняю Смоленск, Херсон, Ставрополь на Новополоцк...

По тому как нервно Элисо теребила свою чеканную цепь на груди, я поняла: она торопится. Ее действительно ждали в лаборатории.

— Поедем со мной. Ночью у нас самая красота!

Она приглашала, как приглашают в театр или музей.

Снова автобус, и лесная дорога, и огни. Разливанное море огней. Глаз не может охватить разом всю зону: на бывшем пустыре и болотистых поймах высятся корпуса цехов, опоры линии электропередачи, бегут подъездные пути и трубопроводы. Светятся крас

ные пояски труб и ленты широких окон, языки пламени лижут черное беззвездное небо, пунктир огней очерчивает похожие на трапеции нефтеперерабатывающие установки, бело-синий свет сварки вспыхивает в переплетах арматуры...

Мне захотелось в какую-то минуту стать архитектором и завершить эту световую панораму: обозначить въезд и дорогу, подчеркнуть цветом центральную площадь, очертить строительную площадку. Чтобы ощутимее стали размах и мощь этого промышленного комплекса. Чтобы веселее работалось людям. Здесь работают и днем и ночью. Вот и сейчас слышен гул стройки — возводится следующая очередь химкомбината. Стройка — комсомольская ударная, и она не знает пауз: завтрашняя продукция комбината — нитрон, полноценный заменитель шерсти, очень нужна стране. К 80-му году только на химкомбинате, одном из предприятий промышленного Новополоцка, будет около двадцати тысяч рабочих; сейчас — четыре с половиной тысячи...

Мощное сердце у Новополоцка. Это оно дает силы городу, заставляет прокладывать линию скоростного трамвая от комбинатов к городу, а потом и далее — к Полоцку, открывать филиал Минского технологического института, техникум нефти и газа, создавать стадион на берегу Двины и спортлагеря у тихих лесных озер.

Я попала на такое озеро однажды в воскресенье. Меж заснеженных сосен скользили лыжники, в черном квадрате проруби торчали головы «моржей». На полянке, перед деревянным домиком, стояла снежная баба, и с носа ее капали крупные капли: грело по-весеннему. Возле этой «бабы», на припеке, мы вели с ребятами неторопливый разговор о том о сем. Я уже успела узнать, что все они приехали издалека, что здесь стали кто строителем, кто химиком, кто аппаратчиком. Вдруг один парнишка, рыжий как солнышко, бойкий в разговоре, спросил:

— Если б я раньше здесь жил... Кем бы был, а?

— Пивоваром!

Все засмеялись. И рыжий был доволен: «Что ж, пиво уважаю». Пивовары и впрямь были в древнем Полоцке, но и другие «всякого рода ремесла люди» населяли полоцкие посады: золотари-ювелиры, кушнеры-меховщики, кожемяки, кузнецы... Почтением пользо

вались в городе купцы, они везли из Полоцка меха и золу, смолу и деготь, лен, пеньку, хмель и воск. В городе была топильная печь, воск перетапливали, клеймили. Однажды полоцкий купец привез в Ригу пол-лашта (около 1000 килограммов) воска — так говорят дошедшие до нас сведения. А может быть... может быть, рыженькому монтажнику была бы по душе судьба архитектора Иоанна? Я встречала его имя во многих книгах о Белоруссии, но истинный талант этого художника почувствовала лишь тогда, когда увидела Спасо-Ефросиньевскую церковь...

После Новополоцка острее ощущаешь старину Полоцка, его близость в прошлом к земле, бесхитростному труду, ремеслу. За каждым памятником яснее видится время, его породившее.

В XII веке построил Иоанн Спасо-Ефросиньевскую церковь. Церковь небольшая. Стены как бы расчленены круглыми полуколоннами. Простой орнамент на барабане. Луковица венчает постройку. Конечно, Иоанн не мог не знать о зодчих Киева — в то время Полоцкое княжество входило в Киевскую Русь, но создал он самобытный памятник. Не случайно некоторые декоративные приемы, примененные им, нашли отражение в русском церковном зодчестве XV— XVI веков. Есть в этом памятнике, даже сильно измененном за шесть веков, цельность простоты, суровость — может быть, сказался характер полочанина Иоанна и вкус и талант «книжной женщины» Ефросиньи? Полоцкая княжна Предислава, она же монахиня Ефросинья, по чьему заказу создавалась церковь, была образованнейшей женщиной. Она переводила с греческого, переписывала книги из библиотеки Спасского монастыря и продавала «книжное писание» полочанам. Видимо, по ее велению расписывались и внутренние стены Спасо-Ефросиньевской церкви. Фрески XII века живы до сих пор. Но темные лица святых, страдающие глаза, согбенные фигуры в синих одеждах видны сейчас лишь там, где их не прикрывают дешевые, не имеющие ценности иконы: церковь действующая. Гвоздь, на который вешают икону, рассекает лоб святого на фреске «Святой со свитком». Да только ли на ней... Спасо-Ефросиньевская церковь как памятник архитектуры находится под охраной государства. Но фрески?.. Сама церковь тоже нуждается в реставра

29