Вокруг света 1972-11, страница 67

знаешь, где что лежит. Если устанешь — присядь».

Восхищаясь заботливостью жены, я тем не >1енее спрашивал себя, действительно ли нужно повторять стрлько раз взрослой женщине (а моя теща давно уже принадлежит к этой категории), что, почувствовав голод, целесообразно принять пищу, а притомившись, следует сесть в кресло? Мне представлялось в высшей степени невероятным, чтобы женщина с умом моей тещи отправилась бы гулять, будучи уста л ой и голодной... '

Можете поэтому представить себе мое удивление, когда в недавнем номере «Энкаунтера» я прочел статью, где цитировалась основная догма буддизма — цзен. Звучало это так: «Гуляя, гуляй; сидя, сиди, а не шатайся по сторонам; когда голоден, ешь; когда устал, отдыхай». Боже, подумал я, выходит, моя жена повторяла священные заповеди. Я, грешный, считал это глупостью, а рна фактически изрекала (хотя и слишком часто, на мой взгляд) премудрости Востока!

Несколько дней спустя в книге, посвященной британскому судопроизводству XIX века, я натолкнулся на следующую фразу: «Вот так обстоят дела!» — как говорил доктор Джонсон». Порывшись в памяти, я обнаружил (почти с полной уверенностью), что и мне доводилось произносить эту фразу. Однако ни разу ни в одной книге, посвященной юриспруденции или другой теме, я не прочел: «Вот так обстоят дела!» — как сказал Джордж Ми-кеш».

Сведя воедино доктора Джонсона, Будду и мою тещу, я понял, что само по себе высказывание не имеет значения. Главное — кто его изрек в свое время.

Когда жена говорит в воскресенье мужу, уходящему на встречу однополчан: «Джо, пожалуйста, не налегай на виски», у него есть • все основания обидеться. Совсем другое дело, если она процитирует ему высказывание Хью Родса, датированное .1530 годом: «Пей, но не пьяней!» А если подобный афоризм передать в старой орфографии, ему цены не будет.

Лично я взял себе за правило всегда после вырвавшейся глупости немедленно добавлять имена знаменитостей. Мои замечания приобретают после этого удиви

тельное глубокомыслие. Это не очень трудно. Например:

«То, что я нашел в Гомере, заслуга его, а не моя» (это я приписал Паскалю). «Закон должен быть несправедлив, иначе это не закон» (так мог бы сказать Бернард Шоу).

Эту игру выдумал не я, в нее играют уже целые столетия. Я, например, охотно прибегаю к выдуманным пословицам. Меня приучили к этому государственные деятели, обрушивающие на головы слушателей несуществующие народные изречения. Приведу несколько экземпляров из моей коллекции:

«Лучше блин во вторник, чем шиш с маслом в среду» (древне-славянская); «И богатому и бедному случается потерять кошелек» (китайская); «Лучше один томагавк в руке, чем два в кустах» (пословица индейцев сиу, обитавших возле устья Миссисип-пи); «Как ни надрывайся, солнце всегда будет заходить на западе» (бирманская, XIV век).

Однако в этом деле/ следует быть настороже (как, кажется, говорил Дизраэли). Поэтому мне хотелось бы дать себе напутствие: «Постарайся быть не глупей великих». И в оправдание: «Мертвые это переживут» (как никогда не говорил Ибсен).

Вот почему я не буду в претензии, если кто-нибудь воскликнет вслед за мной: «Долой путешествия!»

БОЙТЕСЬ ЭПИДЕМИИ

«Туристит» — вот название эпидемии, „охватившей Европу в середине 50-х годов нашего века и продолжающей успешно свирепствовать до сих пор. Болезнь (ее еще называют «Мания передвижения») легко распознается по симптомам. Ранней весной бациллоноситель становится беспокой^: ным и начинает метаться из одного агентства путешествий в другое, собирая бесполезную информацию о местах, куда он не собирается ехать. Затем больной (чаще — больная) обходит прилавки распродажи летних вещей, тратя на это все время, которое у нее есть, и особенно то, которого нет. Наконец, в августе он садится в самолет (поезд, автомобиль или автобус) вместе с тысячами своих спутников-страдальцев. Больной поступает так не потому, что его заинтересовало или привлекло данное место или маршрут, не потому, что он мо

жет себе это позволить, а потому, что «так делают все». Сле-.дует знать, что данное заболевание исключительно заразно и подхватить его так же легко, как в 20-х годах — инфлюэнцу.

В результате в определенное время года все приходит лихорадочное движение. В Пизе вы уже не услышите итальянского, а только немецкий; в некоторых швейцарских кантонах вы беспомощны, если вы не американец; я вовсе не удивлюсь, если в Испании в этом или следующем году на какой-нибудь заброшенной лавчонке появится объявление: «Здесь еще говорят по-испански».

Какова цель путешествующих? Мне уже доводилось писать (не откажу себе в удовольствии процитировать), что у представителей каждой нации своя цель. Американец хочет получить фотографии с собственным изображением на: а) .Трафальгарской площади в Лондоне, с голубями; б) на площади св. Марка в Венеции, с голубями; в) перед Триумфальной аркой в Париже, без голубей. Таким образов документально подтверждается, что он там был.

Немец путешествует исключительно с целью проверить правильность данных, изложенных в путеводителе. Когда он убеждается, что мост Вздохов действительно находится на своем ме^е в Венеции, что угол падения Пи-занской башни точно соответствует указанному, он делает соответствующие пометки в запис-

» * -а, ^ ^В^тв _%

нои книжке и возвращается в Мюнхен удовлетворенный, с сознанием, что его не надули.

Но зачем путешествует англичанин? Ну прежде всего потому, что в детстве его учили: путеше

5 «Вокруг света» № 11

65