Вокруг света 1972-12, страница 53

По смелости прыжков пингвины-скалолазы вполне могут соперничать с каскадерами из «фильмов действия».

Процедура кормления младенцев со стороны вы глядит жутковато.

они выходили на берег. Много рассветов и закатов, невзирая на ветер и холод, дождь, снег и град. Нас защищали толстые свитеры и зюйдвестки, и нам ни разу не показалось, что время тянется медленно или скучно. Жизнь здесь била ключом и в вёдро с его скупым солнцем, и в ненастье.

Эстет мог бы тут наслаждаться неповторимыми формами и утонченной игрой красок. Эксперт по уличному движению получил бы богатейший материал для исследования поведения, не испорченного влиянием правил, предписаний и объявлений.

У скал, где пингвины-скалолазы выходили на берег, море всегда неистовствовало. Наши киноаппараты и объективы тоже были облачены в зюйдвестки, предохранявшие от соленой воды. Штативы высились среди камней, как маяки. Но самая главная задача заключалась в том, чтобы найти на этих скользких скалах твердую опору для ног и надежный выступ, за который можно было бы ухватиться, если на тебя неожиданно обрушатся пенные каскады моря.

Скалолазы начинали возвращаться на берег в четыре часа пополудни. Они выскакивали на поверхность, точно поплавки рыбацкой сети, и некоторое время качались на волнах. Откуда-то из бескрайних морских просторов они стекались к этому нагромождению скал и долго высматривали место для выхода, словно не решаясь сделать прыжок. Это была коварная ничейная земля между двумя стихиями.

И вдруг, точно по приказу, все скалолазы устремлялись на берег, подобно идущей на абордаж армаде. Бурлящий прибой кишел этими маленькими обтекаемыми существами. Скалолазы всегда выходят на берег в прибой, сила которого в миллионы раз превосходит их собственную. Волны опрокидывают их, они кувыркаются в водорослях, падают на спину, барахтаются. Короткие крылья расправлены, когти стараются уцепиться за малейшую неровность скалы. И когда океанский вал, разбившись о скалу, возвращается в море, на скале остаются пингвины, сумевшие найти точку опоры. Их теснится там сразу не меньше двух сотен, и издали кажется, будто они присели на корточки. Мгновение они переводят дух и тут же спешат покинуть ненадежное убежище, пока на него не обрушился новый вал. А в волнах уже готовится к выходу следующий десант.

С первой пристани скалолазы прыгают наверх к плоской террасе. Высота этого прыжка примерно 70 сантиметров. Техника зависит от индивида. Далеко не все пингвины тормозят крыльями во время прыжка, и многим он дается еще труднее, чем выход на берег. Но пингвины не боятся падений: одежда их плотна, а под кожей лежит достаточный слой жира. Если бы возле скал не было морских леопардов и львов, скалолазы вообще ничего бы не боялись.

Итак, добравшись до террасы, пингвины чинно выстраиваются в очередь и двигаются дальше. Самая крутая из ведущих наверх «улиц» была так же тесна, как переулки в Старом Стокгольме. Поднимаясь по ней, пингвину приходилось тратить не меньше энергии, чем грузчику, который тащит по лестнице рояль.

По утрам по этой дороге тянулся нескончаемый поток пингвинов, похожий на очередь в магазин самообслуживания. Медленно, но целеустремленно двигались пингвины вперед, и мы ни разу не видели, чтобы кто-нибудь из них нарушил очередь. Скалолазы очень строго и больно наказывают тех, кто норовит пролезть без очереди. Их грубые красноватые клювы и короткие крылья — оружие, вполне достойное уважения. Даже мы, невинные наблюдатели, и то испытали его на себе.