Вокруг света 1973-09, страница 28

значены поселения горцев — барриос, не следует слишком доверять этим значкам. Дело в том, что каждые два-три года горцы переносят свои деревни: поле истощилось, или, как считают люди племени т'боли, «душа риса» ушла из земли и поселилась в новом месте. Надо это место найти. Шаман-дугу-ни с несколькими помощниками уходит искать участок для нового поля.

«Душа риса», как известно, любит более-менее ровные участки, поросшие деревьями не слишком толстыми и не слишком тонкими, покрытые высокой травой. Найдя участок, дугуни и его помощники проверяют его: привязывают к колышку поросенка, а сами уходят подальше. Если поросенок за ночь исчез, все в порядке, «душа риса» согласна послужить людям племени т'боли еще года два-три, пока вновь ей не надоест и вновь не переберется она на новый участок. Но и люди за то обязаны хорошо ее поить водой, кормить золой, а по праздникам — и кровью поросят и кур. Да и замерзла «душа риса» в земле — хорошо бы погреться! Чтобы согреть ее, мужчины устраивают пожар: выжигают выбранный участок; потом поят «душу»: проводят каналы.

В день посева выстраиваются мужчины длинной шеренгой. У каждого в руках заостренный кол. Шаг вперед — кол вонзается в землю, движение рукой — кол выдернут, а там, где он вонзился, осталась воронкообразная ямка, снова шаг, и так до тех пор, пока не покроется ямками все поле. Следом за мужчинами идут женщины и дети. В каждую ямку кладут зерна; ловким движением пятки засыпает ямку. (Кстати, все эти процедуры с согреванием и кормлением «души риса» в науке называются подсечно-огневым земледелием.)

Дальше уж рисом будут заниматься женщины. Мужская работа окончена, но, когда женщины начнут полоть рис, их мужья и отцы придут на поле с тростниковыми флейтами и барабанами, сядут по краям поля и приятной быстрой музыкой будут подбадривать женщин. (Следует признать, что тут горцы Минданао обогнали Европу, где лишь в самые последние годы специалисты по научной организации труда додумались до того, что веселая музыка помогает ускорить темп работы.)

Рисовое поле обрабатывают сообща: выжХгают кустарник, вырубают деревья, а дальше каждая семья занимается своим участком сама. И урожай у каждой семьи разный — где больше работников, где меньше, где инвентарь получше; кое у кого есть и рабы, которые ухаживают за посевами, стерегут урожай от птиц и животных. Рабство у горцев на Минданао патриархальное, попадают в него обычно за долги, и раб может всегда выкупиться, но тем не менее оно существует, ибо у т'боли есть богатые и бедные, есть люди, с трудом дотягивающие до урожая, и есть люди, амбары которых ломятся от риса, бататов, таро.

Как тут не вспомнить тасадай манубе, которые немедленно делят поровну ?се, чем завладеют! (И вот вам один из вопросов, мучащих филиппинских этнографов: должны ли тасадай манубе научиться стяжательству и познать собственность? Некоторые считают, что обязательно должны, ибо без этого они останутся невосприимчивыми к новому. Другие же этнографы полагают, что развитие затерянного племени может пойти и иным путем.)

У рИса одна душа, считают люди т'боли. И у каждого, дерева есть душа, и у реки, и у камня, и у кошки, и у меча. А вот у человека — две души, правая и левая. Правая душа всегда находится при

нем (ну разве что ночью может отправиться на прогулку), а левая большую часть времени странствует. Когда же человек умирает, правая душа становится духом — покровителем рода; левая же — злым духом шт тигром. Иногда такой тигр может превратиться в человека, чтобы коварно вредить людям. Но его очень легко опознать: у него ровные белые зубы. Настоящие же люди подпиливают себе зубы и покрывают их черным лаком.

Когда к горцам приходят миссионеры, говорят непонятные вещи, вмешиваются в жизнь и все видят их звериные белые зубы, каждому т'боли ясно — это «левые души» давно умерших людей. Ясно, что деятельность «левых душ» заранее обречена на провал. Хорошо еще, если их не убьют, а просто изгонят из деревни под уханье барабанов и заклинания дугуни.

Неожиданный успех имел в горах Минданао ма-нильский монах Педро Вирай. Причина была проста: у проповедника почти все зубы были золотыми (не удержался святой отец от мирской суетности и, вместо того чтобы вставить «почти настоящую» пластмассовую челюсть, украсил рот презренным металлом!). Хотя т'боли и поняли, что у человека таких зубов быть не может, но уж если это дух, то дух какого-нибудь умершего шамана или вождя. И они покорно и быстро выполнили все, что требовал «золотозубый дух». И так же быстро забыли все, чему он учил, стоило лишь ему покинуть горы. Но зато в хижине шамана, помимо старых идолов, появилось несколько икон и статуэток католических святых...

Чему же могут научиться тасадай манубе у своих соседей? Многому — ибо т'боли искусные земледельцы, хорошие кузнецы и ткачи, они строят удобные дома и проводят воду на свои рисовые поля. И притом, все это на столь низком,, примитивном уровне, что не требует какого-то предварительного большого запаса культуры для освоения. Вопрос в другом: как объяснить тасадай манубе, что им надо учиться у соседей? То, что научиться они способны, сомнений не вызывает. Освоили же они ловушки и капканы, делать которые научил их «первооткрыватель» Дафал, охотник из племени манобо-блит.

Но как вы объясните людям, что им надо научиться обрабатывать землю, сажать рис? Ведь рис для тасадай манубе в отличие от т'боли, манобо-блит, тирураев, таганаоло вовсе не предмет первой необходимости. Было такое предложение: разбросать в местах обитания тасадай манубе семена дикорастущего риса. Рис прорастет, тасадай на него наткнутся, соберут, он им — конечно же! — понравится, и они захотят его постоянно иметь на своем столе (мы хотели сказать — на банановом листе, заменяющем стол). Эта теория вряд ли выдержала бы проверку практикой. Ибо одно дело научиться есть рис, а другое захотеть его выращивать. Филиппинская пословица не зря утверждает, что «все любят рис на столе, но не все на поле».

...Ушла с поля «душа риса», и отправились на ее поиски шаман с помощниками. Глубже и глубже уходят они в горные джунгли, совсем уже близко к не тронутому людьми и временем лесу, где бродят тасадай манубе. И может быть, несмотря на старания этнографов, очень скоро состоится встреча соседей.

Ведь тасадай манубе и т'боли рядом; между ними — час полета на вертолете. И тысяча лет,..

Л. ольгин

26