Вокруг света 1973-09, страница 67

МАЙ ШЁВАЛЛЬ иПЕР ВАЛЕ

Роман

XIX

щг—ф тром в четверг 6 июля ■к А 1972 года специальная ^ZJi группа по борьбе с банковскими налетами собралась в своем штабе. Члены группы сидели бледные/ но собранные, царила строгая тишина.

Мысль о вчерашних событиях никого не располагала к веселью. А Гюдвальда Ларссона и подавно: разбитый лоб и порванный костюм не потеха. Пожалуй, больше всего Гюнвальд Ларссон расстраивался из-за костюма. Он был очень разборчив, и на одежду уходила немалая часть его жалованья. И вот опять, в который раз, драгоценный костюм, можно сказать, погиб при исполнении служебных обязанностей. Эйнар Рённ тоже пригорюнился, и даже Колльберг не мог и не желал оценить очевидный комкзм ситуации.

Битва на Данквиксклиппан подверглась придирчивому разбору. Тем не менее объяснительная записка была весьма туманна и пе--стрила уклончивыми оборотами. Составлял ее Колльберг.

Но потери нельзя было скрыть. Троих пришлось отвезти в больницу. Правда, ни смерть, ни инвалидность им не грозила. У «газовщика» — ранение мягких тканей плеча, у Цакриссона — ожоги на лице. (Кроме того, врачи утверждали/' что у него шок, он производит «странное» впечатление и не в состоянии толково ответить на простейшие вопросы. Но это скорее всего объяснялось тем, что они не знали Цакриссо-на и переоценивали его умственные способности.)

Рённ сидел с пластырем на лбу; его красный от природы нос подчеркивал живописность двух отменных синяков.

Гюнвальду Ларссону, по чести говоря, было место не на службе, а дома — вряд ли можно считать трудоспособным человека, у ко-

Продолжение. Начало в № 6—8. 5 «Вокруг света» № 9

торого правая рука и правое колено туго перевязаны бинтами. К тому же изрядная^шишка украшала его голову.

У Колльберга голова раскалывалась от боли, которую он приписывал загрязненной атмосфере на поле боя. Специальное лечение — коньяк, аспирин и супружеская ласка — помогло только отчасти.

Поскольку противник в битве не участвовал, его потери были минимальными. Правда, в квартире обнаружили и конфисковали кое-какое имущество, но даже Бульдозер Ульссон не решился бы всерьез утверждать, что утрата рулона туалетной бумаги, картона с ветошью, двух банок брусничного варенья и горы использованного белья может сколько-нибудь удручать Мальмстрёма и Мурена или затруднять их дальнейшие действия.

Без двух минут девять в кабинет ворвался и сам Бульдозер. Он уже успел с утра пораньше посетить два важных совещания и был, что называется, на боевом взводе.

— Доброе утро, доивет. Ну как, ребята?

Ребята ртнюдь не чувствовали себя ребятами, и он не дождался ответа.

— Что ж, вчера Рус сделал ловкий ход, но не будем из-за этого вешать нос. Скажем т,ак, мы проиграли пешку-другую и потеряли темп.

— А по-моему, это детский мат, — возразил Колльберг.

— Но теперь наш' ход, — продолжал Бульдозер. — Тащите сюда Мауритсона, .мы ему пульс пощупаем! Он кое-что держит про запас. И он трусит, уважаемые господа, еще как трусит! Знает, что теперь Мальмстрём и Мурен не дадут ему спуска. Отпустить его сейчас — значит оказать ему медвежью' услугу. И он это понимает.

Рённ, Колльберг и Гюнвальд Ларссон уставились воспаленными глазами на своего вождя. Пер

спектива снова что-то затевать по указке Мауритсона им нисколько не улыбалась.

Бульдозер критически оглядел их; его глаза тоже были воспалены, веки опухли.

— Знаете, ребята, о чем я подумал сегодня ночью? Не лучше ли впредь для таких операций, вроде вчерашней, использовать более свежие и молодые силы? Как по-вашему? — Помолчав, он добавил: — А то ведь как-то несолидно получается, когда пожилые, степенные люди, ответственные работники бегают, палят из пистолетов, куролесят...

Гюнвальд Ларссоц глубоко вздохнул и поник, словно ему вонзили нож в спину.

«А что, — подумал Колльберг, — ведь так оно й есть. — Но тут же возмутился: — Как он сказал? Пожилые?.. Степенные?..»

Рённ что-то пробормотал.

Что ты говоришь, Эйнар? приветливо спросил Бульдозер.

— Да нет, я только хотел сказать, что не мы стреляли.

— Возможно, —' согласился Бульдозер. — Возможно. Ну все, хватит киснуть. Мауритсона сюда!

Мауритсон провел ночь в камере, правда, с большим комфортом, чем рядовые арестанты. Ему выделили персональную парашу, он даже одеяло получил, и надзиратель предложил ему стакан воды.

Ему сообщили, что Мальмстрём и Мурен не соизволили дождаться, когда за ними приедут. Он был заметно удивлен и озабочен.

И вот Мауритсон снова сидит в окружении детективов. Сидит тихий, скромный человечек с располагающей внешностью.

— Что ж, дорогой господин Мауритсон, — ласково произнес Бульдозер. — Не сбылось то, что мц с вами задумали.

Мауритсоц^ покачал головой.

— Странно, — сказал он. — Я ничего не понимаю. Может быть, у них чутье, шестое чувство?

— Шестое чувство... — задумчиво произнес Бульдозер. — Иной

65