Вокруг света 1973-11, страница 24
— Ты это расскажи в Питере на барахолке. Ну и вышел у нас веселый разговор. У меня — медный пест, а у него ножик. Перекрестил он меня ножом, да и сам кровью умылся, едва ноги унес. А я тогда еле выжил. А потом пошли годы, побежали. Я уже не жем-чужничал. Здоровье не то стало. Да и барыш-то имеют не столь на добыче, сколь на перекупке жемчуга. У нас так говорили: «Жемчужник охотника не богаче». Отечественная война подступила. Я тогда уж с клюкой похожал — баливали ноги от вековечной простуды. Жил я по-прежнему в Водлозере. Все мои померли, жил я у кумы. Нрав у нее был карахтер-ный, я ее все дребежжалкой звал. И вот принес нечистый сколь-то человек в белых халатах да на лыжах. Прибежал мальчонка, валенки на босу ногу. «Деда, тебя спрашивают, а не наши, ты не верь им». Кума ему: «Лезь на печку и, что бы тебя ни спросили, рта не раскрывай. А я скажу: немтырь ты». Запихала дребежжалка мальчонку на печку, а меня в подпол, да люковину-то половиком закрыла. Сижу я на картошке, слушаю. — Дома ли Данило Евсеич? «Чей же это голос, — соображаю, — вроде бы где-то слыхано?» А кума уже рапортует: — У него в Сердечкину избушку уехано. И был он там умерши. Два дни уж как преставился. Я так и подпрыгнул на картошке. Уже и похоронила, старая дребежжалка. Ну погоди-ка! Гости вроде как бы призадумались, а потом меж собой не по-русски перебросились. «Ага, — думаю, — это такие гости, которые не стоят обниманья. Из Заонеги, видать, где немчура стоит». И опять тот самый голос говорит: — А ты не знаешь, старуха, не оставлял он после себя шкатулки, которую бы пуще глаза берег? Жемчугов ты у него не видела? Кума дребезжит: — Про еговы жемчуги в Москве в лапти звонят. Все наследство старого идола — заплаты. Прикажете подать? — Оставь себе на память, старая фузея. И ушли. Я было выстать хотел. А кума — топ по люку! И кряхтит значительно: нишкни, мол. И в самом деле хлопнула дв^рь — и снова тот в избе. — Ну не воскрес твой заплатанный жемчужник? Кума взвыла да запричитала (в этом деле она большой мастер была). — Господи, на том-то свете хоть дайте ему покоя. Всю жизнь от своей дурости маялся. Да от холодной воды! Да от недоеда! Выстань из избы, ирод, не тревожь покойника! — Не голоси. Знаю, что живой он. Прячется. — Знаш ты про курьи титки да про свиньи рога. Ну мужик видит, на саму подходящу бабу попал. Плюнул и говорит: — Ладно. Приду еще. А когда приду — того не скажу. Должен он мне жемчуга. На тот свет, а приду. Расквитаюсь. Так и передай своему покойнику. Дверь хлопнула, и на том комедь кончилась. Позже я узнал, что наши бойцы перехватили этих проныр и дали им копоти. А поцеловала племянника какая пуля-красавица или нет, того не знаю. Затем и пест при себе держу. Старик отвернул тулуп и достал тяжелый медный пест. — А ништо, — сказал старый жемчуголов. — Слыхали исконную пудожскую былину про Рахту Рагно-зерского? Он своих врагов дирал на половинки и в Онег-озеро кидал. Ништо. Придет кто — встренем. А покеда живем неплохо, мясо кушаем, чай пьем... 22 ЗАГАПНИ ПРОЕКТЫ ОГНРЫТИЯ В № 2 нашего журнала за 1968 год было опубликовано сообщение кандидата исторических наук В. Сарианиди об открытии советскими археологами в пустыне Каракумы неизвестной городской цивилизации. Поражал не только возраст найденных городов — они были ровесниками древнейших городов Земли, городов Шумера в Месопотамии: исследователи сразу же обнаружили удивляющую схожесть между шумерской и вновь открытой цивилизацией в памятниках искусства и архитектуры... По просьбе редакции профессор В. МАССОН рассказывает о последних открытиях, сделанных во время исследования этих скрытых в Каракумских песках городов. В. МАССОН, доктор исторических наук, профессор ЛУННЫЙ ЗИККУРАТ В КАРАКУМАХ а, открытие было, как принято говорить, сенсационным. Песчаный холм Алтын-депе возле селения Меана на юге Каракумской пустыни скрывал остатки крупного города эпохи бронзы, конца III — начала II тысячелетия до нашей эры, — едва ли не древнейшего города на территории нашей страны. Часть холма занимали остатки массивного монументального сооружения со ступенчатой башней. Первоначально она имела в длину по фасаду около 21 метра и четыре ступени различной высоты ве\и на ее вершину. Затем это относительно скромное сооружение было перестроено, высота башни увеличена до 12 метров, а весь комплекс в длину стал достигать 55 метров. Было совершенно ясно, что перед нами монументальный культовый комплекс, имеющий прямые аналогии в архитектуре Древнего Шумера: ступенчатая башня Алтын-депе, казалось, была возведена по тем же «проектам», что и знаменитые зиккураты Месопотамии, образ которых запечатлен в легендарной библейской вавилонской башне. Но каков был характер культов, вызвавших к жизни это грандиозное сооружение, в честь каких богов курились дымки жертвенных подношений? Ответ на этот вопрос дали раскопки 1972 года. За парадным фасадом башни было открыто большое здание с анфиладой комнат, расположенных вдоль длинного коридора. Многочисленные находки позволили определить нам назначение каждого из найденных помещений. Анфилада открылась небольшим вестибюлем — неким преддверием пышного и сложного ритуального церемониала. Следующее прямоугольное помещение оказалось самим святилищем. Пол его был устлан циновкой, над дверьми висели рога горного барана. В центре находился священный очаг, у края которого стояли небольшие сосуды для ритуальных возлияний. У северной стены был небольшой алтарь из дерева и глиняных кирпичей, и на нем лежали кости взрослого обезглавленного человека. Судя по истлевшим отпечаткам, эти останки в древности были покрыты материей, расшитой бусами из лазурита и слоновой кости, — сама ткань |
