Вокруг света 1973-12, страница 22

Вокруг света 1973-12, страница 22

монии. Присутствовать на элмугете разрешается старейшинам родов, отцам моранов и избранницам воинов, которые по окончании элмугета смогут стать женами посвященных.

Весь день рендилле разбивали свои шатры, а из пустыни со всех сторон шли и шли караваны. Об их приближении предупреждал гулкий звон деревянных колокольчиков, подвешенных на шеях верблюдов. К вечеру у подножия скал Раматроби вырос огромный круглый крааль. Около четырехсот шатров, образовавших пять вписанных друг в друга кругов, огораживали огромную площадку, в центре которой бродили восемьдесят шесть белых жертвенных верблюдов.

Когда взошла луна, началась церемония омовения. Полотнище из сотен сшитых коровьих шкур, по краям подвешенное к вбитым в землю кольям, было обращено в огромную купель. Мораны из каждой семьи подтаскивали к ней жирафьи бурдюки и выливали из них воду. Потом три вождя рендилле и Лангичоре, не раздеваясь, влезли в купель и, стоя в середине по колено в воде, по очереди обращались к моранам с короткой речью.

— Они воздают должное моранам, всю свою молодость и зрелые годы отдавшим защите стад, стариков, женщин и детей, — наклонившись ко мне, перевел проводник. — Они восхваляют их храбрость, ум и отвагу. Они говорят, что, покончив с жизнью моранов и став старейшинами, мужчины приобретают новые обязанности. Хотя они вскоре женятся, а затем сделаются отцами, они все равно будут в долгу перед племенем и его вождем. Они исполнят свой долг перед рендилле, воспитывая хороших детей — будущих смелых моранов, выращивая хороший скот и приумножая богатство всего племени.

Четыреста моранов из восьмидесяти шести семей, сжав в руках копья и склонив головы, стояли возле квадратной купели, с благоговением слушая своих вождей. О чем думали эти мужчины, которых старая традиция лишила многого в жизни? Принимали ли они эту традицию сердцем или лишь покорно подчинялись ей? Вспоминали ли они с гордостью о своей удалой юности, о походах против соседей или с сожалением думали о зря ушедших годах? А может быть, мысленно переносились в будущее, которое избавляло их от

противоестественной боязни стать отцом?

Когда Лангичоре, выступавший последним, начал свое обращение к моранам, я навел фотоаппарат на купель и нажал электронную вспышку. Три стоявших там вождя обернулись и что-то гневно прокричали в мою сторону.

— Вожди говорят, что в этот вечер и все последующие вечера элмугета ничто не должно быть ярче луны, — пояснил мне проводник. И, помолчав, добавил: — Обычно во время этих церемоний не разжигают даже костров. Советую не рисковать: вожди разрешили лишь смотреть, что здесь происходит. О том, что ты будешь пользоваться ярким светом, договора не было. Все увидеть моwho и без него. Под тем предлогом, что ты оскорбляешь луну, они могут прогнать тебя.

Я вновь посмотрел на купель. Она была установлена так, что полная луна отражалась в воде как раз в ее середине. Вокруг ее отражения стояли старейшины. Очевидно, луне придавалось особое значение в этой церемонии.

Лангичоре кончил говорить, и одновременно все четыре старика, стоявшие в купели, хлопнув в ладоши, издали протяжный, немного зловещий крик. Мораны ответили им резко и отрывисто: «Ийе». Затем как по команде скинули с себя одежды, отошли от купели и, выстроившись длинной цепочкой, побежали по поляне.

— Ийе! Ийе! Ийе! — выкрикивали бегущие мораны, подпрыгивая, и резким движением как бы выбрасывали голову вперед.

— Ийе! Ийе! Ийе! — все быстрее и быстрее кричали они, и в такт их ритмичному крику все быстрее и быстрее извивалась по поляне живая змейка из обнаженных, натертых верблюжьим жиром тел, поблескивавших в лунном свете.

У рендилле, как и у других нилотских и кушитских племен Кении, весь этот ритуал проходит исключительно под аккомпанемент человеческого голоса. Никаких тамтамов, никаких горнов и ксилофонов, так шумно сопровождающих ритуальные церемонии народов банту, здесь не было. Не было также ни таинственных масок, ни устрашающих ряженых. Организаторы церемонии явно избегали мистики, они обращались непосредственно к естеству посвященных. Для придания таинственной торжественности обряду элмугет они взывали к самой природе.

— Ийе! Ийе! Ийе! — надрывно, уже срывающимися голосами кричали нагие воины, прыгая по поляне, залитой голубым светом луны. — Ийе! Ийе! Ийе! — вторил эхом темный и таинственный лес. Эта обстановка всеобщего предельного нервного напряжения передалась даже мне.

Между тем три' вождя и Лангичоре вновь вошли в купель, но стали на этот раз не посередине, а в одном из ее углов. С противоположного угла выстроились в очередь, чтобы войти в воду, все еще прыгающие и кричащие мораны. Они по одному залезали в купель, пересекали ее по диагонали, останавливались в том месте, где в воде отражалась луна, и, склонив голову, всем своим видом изображая покорность и смирение, шли дальше — в угол, где стояли вожди. Те говорили им последние напутствия и давали отхлебнуть из большого бычьего рога глоток молока, смешанного с медом и кровью.

Некоторые из выстроившихся в очередь моранов, внезапно вскрикнув, вдруг падали на землю и, дрожа всем телом, принимались кататься по траве. Глаза их, как бы остановившиеся от ужаса, были обращены к луне. Это было состояние глубокого транса, которое я уже раньше наблюдал у многих нилотов во время ритуальных церемоний.

Другие мораны пытались успокоить своих товарищей, обращаясь с ними как с больными, страдающими припадками эпилепсии. Еще через четверть часа, придя в себя, посвящаемый вновь прыгал среди моранов, стоящих в очередь в купель.

Для некоторых моранов свидание в купели со стоящими в углу вождями подобно часу страшного суда. Ведь одни из них могли подозреваться в трусости, другие — в связях с замужней женщиной или в неподчинении решениям старейшин. И тогда стоящие в углу четыре старца, посоветовавшись, могли отказать провинившемуся мора-ну в праве стать старейшиной, на глазах у всех изгнать его из купели. Чаще всего именно такие, знающие за собой грех, мораны и впадают в транс. Это объясняется страхом перед ожидающимся с минуты на минуту решением руководителей ритуала. Другие же мораны доводят себя до состояния транса преднамеренно, желая тем самым показать, что они переживают свою вину. Так, во всяком случае, объяснил мне Лангичоре поведение посвящаемых.

20