Вокруг света 1974-03, страница 43

стороны в данный момент будет одно — не мешать охотникам.

В начале охоты все говорили только шепотом, а сейчас ночные джунгли гудели от наших криков. Я думаю, что на два километра в округе не осталось ни одного зверя, который бы не унес ноги, испугавшись этого шума. Случайный прохожий, наверно, немало бы подивился, окажись он близ этого места, услышав вплетающееся в дружный хор малайцев, кричавших «тарик, лепас!», оглушительное русское «давай, давай!».

Борьба с крокодилом продолжалась уже почти час. Азарт первых минут схватки постепенно схлынул, и крики поутихли. Люди измотались, а конца охоты еще не было видно. Мне стало казаться, что ловля крокодила действительно мало чем отличается от рыбалки. Нужно только иметь силу и терпение. Я не раз слышал от бывалых рыбаков, что им приходилось вываживать крупных сазанов и щук по часу и больше. • Неожиданно веревка ослаб'ла так, что охотники почти повалились навзничь, но продолжали быстро выбирать ее из воды, чтобы не дать крокодилу возможности перекусить ее выше стального тросика. Али издал предостерегающий крик: крокодил, убедившись, что ему не удержаться в родной стихии, ринулся на берег.

Почему-то существует убеждение, что крокодил — медлительное, неповоротливое животное. В эту ночь я имел возможность убедиться, что это далеко не так. Потом Али рассказал мне, что крокодил свободно может догнать бегущего человека.

И тогда я сам видел, как с громким фырканьем, переходящим в глухой рев, на берег вылетел из воды здоровенный крокодил. В темноте, которую едва рассеивал лунный свет, рептилия показалась мне исполинских размеров, не менее пяти метров в длину. Если бы ему ' удалось уйти, я до сих пор был бы уверен в этом, хотя сейчас крокодила таких размеров, пожалуй, уже не встретишь. Их шкура слишком ценная добыча, и им не дают вырастать до таких размеров.

Но и наша добыча представляла собой внушительное зрелище, даже когда я смог присмотреться к ней поближе. На покрытой складками выпуклой морде в свете фонаря холодным бешенством сверкали светло-зеленые глаза, пристально следившие за действиями людей. *

Крокодил открывал и закрывал усеянную длинными зубами

Рисунки В. КОЛТУНОВА

пасть, тщетно пытаясь перекусить стальной поводок. Могучее тело оливково-бурой, почти черной окраски напружинилось, готовое к молниеносному броску на противника. Самое страшное оружие крокодила — хвост, которым он может разнести в щепы небольшую лодку, был приподнят, готовый для удара. Именно ударом хвоста крокодил выбрасывает на берег каскады воды, ила и песка, сбивая с ног небольших животных и ослепляя- крупных. Так он поступает перед тем, как кинуться на жертву, неосторожно приблизившуюся к воде. Глядя на него, я понял, что эта «рыбалка» не столь безопасное занятие, как мне казалось вначале.

Не спуская глаз с крокодила, Али осторожно выбрал слабину и намотал веревку на пенек. Повинуясь его знаку, два охотника вонзили в бока крокодила, где твердый панцирь переходит в мягкую кожу брюха, бамбуковые копья. Да, в такой темноте и • скученнобти ружье' — вещь опасная. Али категорически запретил мне взять его с собой, иначе я не удержался бы от соблазна, и неизвестно, чем все могло кончиться. Поэтому, когда крокодила ловят на крюк, до сих пор пользуются оружием дедов и прадедов...

Охотники навалились на древки копий всей тяжестью, стараясь удержать крокодила на месте, но он сделал резкий поворот всем туловищем и отбросил их в стороны. Мощный хвост метался из стороны в сторону, круша все на своем пути. Последовала новая атака, и один из охотников, ловко увертываясь от ударов хвоста, набросил на него петлю.

Вскоре крокодил стал напоминать огромную подушку для булавок. В его боках и брюхе торчало не менее десятка копий, на концах которых на мгновение повисали люди, отбрасываемые в стороны резкими поворотами огромной туши. Крокодил метался по берегу, ограниченный в своих движениях только веревкой, привязанной к пню.

Вот кому-то удалось привязать к дереву вторую веревку, петля которой захлестнула хвост. Охотникам стало легче. Теперь все зависело от искусства Али, который ловко выбирал слабину, а когда это позволяли делать движения крокодила, набрасывал петли на пень. Чтобы застраховаться от всяких неожиданностей, несколько человек попытались набросить на хвост еще одну петлю. Для этого охотникам пришлось приблизиться к разъяренному животному на опасную дистанцию.

Крокодил, словно почуяв беду, заметался еще яростнее, напрягая все силы, чтобы освободиться. В это время веревка, удерживавшая хвост, не выдержала и лопнула. В одно мгновение пушечный удар живого бревна из мышц и непробиваемой кожи настиг одного смельчака. С громким криком тот упал на землю, но тут же вскочил на четвереньки, пытаясь увернуться от страшной пасти.

Казалось, сейчас произойдет непоправимое. Но Али доказал, что его недаром выбрали руководителе^. Он бросился к упавшему и в последний момент рванул его с того места, куда веревка с крюком позволяла дотянуться крокодилу. Страшные челюсти щелкнули буквально в полуметре от охотника.

Несчастье, случившееся с товарищем, словно прибавило энергии и смелости остальным. Несмотря на отчаянное сопротивление зверя, через несколько минут вбе было кончено.

И тут снова поднялся невообразимый гомон. Каждый, стараясь перекричать другого, вспоминал захватывающие моменты сражения. Али едва удалось восстановить порядок. Снова зажгли факелы. Крокодила перевернули на спину, обнажив брюхо лимонно-желтого цвета. Ловко работая ножами, охотники начали снимать с него шкуру, чтобы не тащить всю тушу в лагерь.

Я подошел к раненому. Он сидел, вытянув ноги, терпеливо ожидая, когда им смогут заняться. Кожа во многих местах была содрана чуть не до костей. Но удачная охота, видимо, заставляла его забыть о боли, и он говорил так же оживленно, как другие.

Вскоре охотники закончили работу. Оставив тушу убитого крокодила на съедение его собратьям, мы вернулись в лагерь. Усталость быстро сморила даже самых выносливых...

Обратное путешествие по реке выглядело приятной прогулкой. Лодки быстро шли по течению. Я сидел на корме и смотрел на растянутую шкуру крокодила, который оказался и при свете дня не таким уж маленьким. Почти три с половиной метра. Такой добычей можно было гордиться. И я гордился, потому что отчасти считал этого крокодила своим. Если мне уж не удалось приложить к его поимке руки, то я вдохновлял от всей души охотников криками. И об этом красноречиво свидетельствовало сипение, которое вместо слов вырывалось у меня из горла...