Вокруг света 1974-05, страница 72

иметь при себе юридические бумаги на свое имение Солнцево. За ними я и прибыл к вам.

— Хм. Отнюдь не простой вопрос. Вы сами, господин Стель-цов, изволили деятельно участвовать прошлой осенью в переоформлении поместья Солнцево на другое, подставное лицо. Или забыли? Законным владельцем дислится на,бумаге мой подопечный, юноша Макарий Владимиров.

— Он по-прежнему в Кинеш-ме?

— Да, с матерью. В школе учится. Летом гостит в Яшме.

— Каков же ваш практический совет капитану Павлу Зурову?

— Таков же, каков был и Зу-рову-отцу. Пусть держит этого юношу Макария Владимирцева поближе к своей особе. Пусть припугнет его, будто красные рыщут по следу солнцевского помещика и бывшего кадета. Мать у него неумная и напуганная женщина. Только... стоит ли вся эта овчинка выделки? Вы рискуете быть узнанным.

— Это уж моя печаль. Дело все же о четверти миллиона.

— На мой взгляд, более чем сомнительных, пока красные в силе. Скажите-ка, где же сейчас дислоцируется зуровский отряд?

— О, вы хотите выведать военную тайну! Вам-то скажу. Понимаете, один из наших офицеров, некто Иван Губанов...

— Хромой пулеметчик-артист?

— Он самый... Подсказал нам укрытие, где сам черт нас не сыщет: заволжские скиты! За непроходимым болотом. Глушь, волков полно. Население реденькое, к богомольцам привычное. Нашли один скит заброшенный, на: отшибе. Стены — дубовые, на века срублены, тын еще крепкий, по углам — наши пулеметы на турелях...

— Откуда же турели, подпоручик?

— Ну это я для красного словца. В пень вгоняем тележную ось, насаживаем колесо, а к нему пулемет привязываем за катки. Круговой обстрел...

— А в скитах этих одни мужчины спасаются?

— Сперва видели толькр мужчин, потом оказалось, что в восьми верстах, за лесом, есть и женский скит. Тут даже опасность некоторая для нас таилась.

— Опасность? Какая же?

— Да появилась там совсем недавно некая новоявленная святая. Только стали мы обживать нашу крепость, тут и привозят в женский скит эту чудотворицу.

Сразу по всей округе разнеслось. Переправа через болото тяжелейшая, опасная, тайная, а все равно потянулись богомольцы! Нашлась, мол, от всех напастей утешительница и святая целитель-ница. Пришлось нам дополнительные меры маскировки принять. Видите, бородки отпустили, а как из крепости выходим, то подрясники надеваем и скуфейки. Зуров старцев сшить заставил. В таком виде двое побывали в женском скиту.

—⁵ Небось сразу себя и выдали?

— Нет, Зуров приказал соблюдать полнейшую осторожность. Он сам и ходил с ротмистром Сабуриным. Редкостный, знаете ли, циник, но даже он диву дался, как эту целительницу Анастасию увидел. Молода, красива, держится просто, но так строга — не пошутишь! Видимо, страстная фанатичка какая-то... Ей там все подчинились, даже, говорят, звери лесные.

— М-да, прямо лесная сказка о деве Февронии... Чего только у нас на матушке-Руси не водится! Что ж, Мишель, рад был вас видеть, прошу передать сердечный привет капитану. Готов посильно ему помогать в деле с поместьем, но... исход этой внутренней, или, как стали говорить, гражданской, войны в России мне далеко не ясен! «Народ отвык в нас видеть древню отрасль воинственных властителей своих», — как сказано у Пушкина... Охотно предложил бы вам гостеприимство, но сами изволите видеть, квартирка чужая.

Макарий Владимирцев, в черной шапке, сползавшей на лоб, и в непомерно больших валенках, шагал рядом с нагруженными санями. Яшемские мужики возвращались из Кинешмы с покупками к рождеству. Кто-то узнал «попова племянничка», одиноко шедшего в сторону Яшмы, и подозвал к обозу: мол, в компании дорога веселее!

Утром, на зорьке, увидел он кресты яшемских монастырских храмов и сельской церкви, впервые увидел все это зимой, в непривычном уборе из снега и морозного инея.

Мальчика не радовала эта рождественская праздничная краса. Он часто озирался назад — не скачут ли следом, чтобы поймать и засадить в тюрьму бывшего солнцевского помещика! Как страшно говорил вчера про злых чекистов дядя Миша Стельцов! Оказывается, они давно ищут Макара, как только разузнали, что

в дни восстания он был в Ярославле, желая примкнуть к белым. Он-то, собственно, и не желал вовсе, но разве им докажешь! Спасение теперь в бегстве! Надо спрятаться у попадьи Серафимы. Туда на днях заедет, с бумагами из Ярославля подпоручик Стель цов, дядя Миша. Вдвоем с Макаром они тронутся дальше, к белым партизанам Павла Зурова.

Обозники миновали монастырскую пасеку, кладбище, кирпичную стену со «святыми вратами». Дорога с разлета выбежала на простор торговой площади и потерялась, как речка, впадающая в озеро. Обоза вмиг не стало — все мужики пустились рысцой к своим дворам. Макарка поправил котомку за плечами и уныло побрел к волжскому откосу, продрогший, голодный и несчастный. Вот и берег. Макарка глянул вниз, ожидая увидеть на месте пристаней ту же белую пустыню, что и в Кинешме. Но увидел нечто совсем другое!

На реке, вдоль берега, тянулась расчищенная от снега ледяная дорожка, похожая на каток для коньков. Множество яшемских школьников работали там лопатами и метлами. Немало было и взрослых. Макар сразу узнал учительницу Елену Конд-ратьевну, ее мужа капитана Дементьева, милиционера Петра Ивановича. По концам ледовой дорожки воткнуты были шесты, на них натянуты кумачовые плакаты: «Даешь красное рождество» и «Привет агитэскадрилье».

Не успел Макар оправиться от изумления, как с реки раздались еще и звуки музыки. Ребятишки тесно обступили музыкантов. Пристанский матрос Клим растягивал мехи русской гармошки, яшем-ский партийный секретарь Михаил Жилин дул в трубу, и еще какой-то парень в шинели бил в барабан одной рукой, а в другой держал палочку и ею позвани вал о медную тарелку, приделанную к барабану. Лучше, чем на ярмарке летом!

Тоскливые мысли как метлой вымело из Макаркиной головы. Он узнал товарищей летних игр, своих ребят! Вылетели из головы чекисты* дядя Стельцов, забылась усталость, холод... Он не своим голосом завопил: «Ребятки! И я с вами!» — и ринулся вниз по стремянке. Пролетел мимо попова дома, даже не глянув на него.

Этот, бег-полет напомнил, как лётом, в дни ярмарки, он помог незнакомцу-летчику так же вот спуститься и поспеть на пароход.

— К нам, Макарушка! — кричали ему девочки из группы Еле

70