Вокруг света 1974-07, страница 43

под стенами Илиона, которая состоялась между 1265 и 1230 годами до нашей эры.

Вторая песнь «Илиады» в русском переводе Гнеди-ча озаглавлена так: «...Беотия, или Перечень кораблей». Это действительно перечень, подробный каталог вождей и корабельных дружин. Гомер представляет читателям героев «Илиады» — рассказывает, из каких краев они прибыли, чем прославлены, от кого ведут род. Подобные списки кораблей и дружинных предводителей обнаружены среди памятников микенской письменности. Их составляли перед военными экспедициями. Гордезиани пишет: некоторые особенности «Беотии» прямо указывают, что она была составлена по примеру именно такого реестра.

Но «Беотия» — не просто перечень. Да, она сочинена по образцу реальных каталогов, но с иной целью.

...Храбрых троян Приамид, шлемоблещущий Гектор великий.

Всех предводил: превосходные множеством, мужеством духа,

С ним ополчилися мужи, копейщики, бурные в битве...

Можно допустить, что реальные ахейцы говорили о своих врагах с уважением, но вряд ли они восхваляли их мужество и величие. Гомер писал о битвах, которые собирали воинов со всех окраин Средиземноморского мира — война оказывалась встречей племен, своего рода культурным контактом.

В мире, о котором вспоминала «Илиада», народы не просто соприкасались, но круто перемешивались, образуя ту драгоценную культурную среду, из которой возникали потом великие цивилизации. В гомеровскую эпоху племенное название «данайцы» обозначало собственно греков (как «ахейцы» или «аргивяне»), а в эпоху Троянской войны и позже данайцы — «дануна» египетских текстов — жили не только на Балканском полуострове и архипелагах Эгейского моря, но и в глубине юго-восточной Турции. То есть в краях, с которыми соприкасались хетты, пришедшие сюда — по одной из распространенных теорий — от берегов Каспия через Закавказье.

Быть может, широта взгляда Гомера, которая нам кажется сейчас такой «гуманистической», такой «опережающей свое время», идет именно от внимания к прошлому? Его поэмы не история, но они, бесспорно, размышление об истории. И когда поэт начинает свой запев: «Муза, скажи мне о том многоопытном муже...» — думается, что музой его была Клио, покровительница всех историков.

НЕКТО ГОМЕР

Анализируя «Илиаду», Р. Гордезиани пишет, что автор каталога кораблей рассказывает об ахейских вождях подробнее, чем о троянских. Это понятно, ведь поэма обращена к слушателю — греку. Менее понятно, почему одни ахейцы «воспеты» даже с избыточной щедростью, о других сказано только, откуда они привели войско. То же и в перечне троянских воевод. О Гекторе, сыне Приама — обилие информации, а например, о вождях племени Гализонов — короткая правка, что живут, мол, в далекой стране, богатой серебром. Все они потом совершат свои подвиги, и кто-то окажется в центре повествования, кто-то отодвинется на дальний план. А пока идет парад царей. Так сказать, официальная часть. В чем же дело?

Дело в том, объясняет Гордезиани, что Гомер, по-видимому, об одних героях знал много, о других меньше, о ком-то почти ничего.

Гомер?

Да, не Великий Старец, а человек, описавший «Илиаду». Он собирал для поэмы родословные старинных полководцев, и вот, оказывается, иногда ему не удавалось добыть нужный материал. Оказывается, у него были свои заботы, профессиональные, житейские...

ФОРМУЛЫ ДИПИЛОНСКИХ ВАЗ

Ученый объяснил непонятную особенность древнего текста личными лознаниями его автора — в строгом научном труде как бы промелькнул на мгновенье живой облик Гомера.

Все же будем помнить, что исследователь не романист, у него иные цели, иные методы. Когда в другой своей крупной работе Р. В. Гордезиани решал проблему единства гомеровского эпоса, он и здесь был заня? только традиционным в гомерологии вопросом — одному ли поэту принадлежат «Илиада» и «Одиссея».

Если движущий мотив «Илиады» — ссора героя с царем, то поводом для сказания о странствиях Одиссея тоже оказывается «частный случай» — человек возвращается из-за моря домой. В обстоятельствах этого возвращения развернут целый мир, вся греческая ойкумена, как представлялась она современникам Гомера.

Сходство поэтических приемов, казалось бы, подтверждает, что поэмы написаны одним автором. Как и некоторые другие специалисты, Гордезиани не сомневался в этом. Но чтобы обосновать свое убеждение, придать ему ценность непреложной истины, ученому нужны объективные данные, факты, которые поддаются точному описанию и подсчету.

Еще Фридрих-Август Вольф обратил внимание на то, как тщательно построена «Одиссея», как упорядочена ее композиция. Но разве только «Одиссея»? Любой филолог-классик знал наизусть надпись на статуе, сочиненную Гомером в форме кикла, то есть круга:

Медная дева, я здесь возлежу, на гробнице Мидаса,

И до тех пор, пока воды текут и леса зеленеют,

На орошенном слезами кургане его пребывая,

Я возвещаю прохожим, что это Мидаса могила.

Стихотворение можно прочитать в обратном порядке, от последней строки к первой — смысл и строй останутся прежними, доказывая, что в каждом стихе Гомера царит дух симметрии.

К началу нашего века ученые заговорили о том, что стремление к систематизации, к согласованию и соподчинению частей внутри целого, вообще свойственно греческому искусству — поэзии ли, архитектуре или вазовой живописи. И, как всегда, археология не замедлила снабдить историков наглядными пособиями.

Это была керамика IX—VIII веков до нашей эры, причем разнообразнейшая — от флаконов для благовоний до огромных, в человеческий рост, кувшинов-пифосов, в которых обычно хранили вино, а иногда масло или запасы зерна.

Все они, большие и маленькие, были расписаны геометрическим орнаментом — коричневыми кругами, квадратами, ромбами, крестами, угловатым меандром по светло-желтому глиняному фону. Узор наносили параллельными поясами, поперек сосудов, или вертикальными столбцами вдоль горловин: столбец квадратов, рядом столбец крестов, ромбов, затем вертикальная полоса меандра, и опять, но в обратном порядке, — ромбы, кресты, квадраты. Это круговое чере

41