Вокруг света 1974-07, страница 61

натянуты тонкие веревки, на которых висела серебристая вяленая рыбешка.

— Эйо-о-о-о! — раздалось от-куда-то снизу, с реки.

— Идет, — удовлетворенно сказала Лакшми.

— Кто идет? — спросила я.

— Как кто? Разве не узнаешь?

— Нет, — чистосердечно призналась я.

Лакшми сначала удивилась, потом хлопнула себя по лбу и заливисто засмеялась. Остальные тоже засмеялись.

— Аё! — сквозь смех сказала Лакшми. — Ты же его не видела и, конечно, не знаешь его голоса.

«Логично», — подумала я и осторожно спросила:

— Кого его?

— Да нашего старейшину, вождя.

В это время из-за песчаного холма показался человек. Он был

темнокож, мал ростом и двигался от холма к деревне какими-то короткими перебежками. Все замолчали и выжидательно стали смотреть на приближавшегося. Наконец, человек сделал последнюю перебежку и оказался рядом со мной.

— Ты? — спросил он меня, как будто мы были знакомы давно, а я долго отсутствовала и наконец вернулась в родные края.

— Наш гость, — сообщила Лакшми.

Глаза вождя смотрели приветливо, но где-то в глубине их таилось недоверчивое выжидание. Он потеребил жидкую бородку и сказал значительно:

— Так.

Я поняла, что вождь болтливостью не страдал.

Сатья Мастан, так звали вождя, действительно не любил говорить. До разговоров ли тут, если

его голова постоянно занята двумя важными хозяйственными проблемами- где нарубить дров и где наловить рыбы? Первая проблема была почти неразрешимой. Дрова рубить было негде. Все. ч го можно было, уже вырубили. Нг. л а то и мудрый старейшина и деревне, чтобы все-таки чти-то при ту мать. И многодумную голову Сатья Мастана время от времени посещали великолепные идеи. Одна из них своим блеском затмила все предшествующие и последующи», и осталась надолт в памяти жителей деревни. Идея была до ге ни алчности проста, но с ней и-согласились местные власти, которые сочли железнодорожные шпалы неподходящим материалом для дров. Эти власти доставили Сатья Маета ну много неприятностей и волнений. Жителям Сайгам а гоже. Поэтому теперь приходится довольствоваться ветвями чахлых кустов, растущих на песчаных холмах. Но. конечно, это не топливо. Из этих веток не сложишь даже хорошего костра

Что касается рыбы, то тут дела обстоят лучше. Рыба пока в реке водится. Ни плотин, ни гидроэлектростанций на ней не предвидится. Сатья Мастан хорошо знает места и досконально изучил повадки разных рыб. Поэтому уловы почти всегда удачны.

Мы идем через песчаные холмы туда, вниз, к реке. Сквозь подошвы я ощущаю жар этих раскаленных холмов. Сатья Мастан идет босиком, привычно и спокойно ступая по горячему песку. Солнце стоит уже низко над горизонтом, и по небу растекаются, все увеличиваясь, багровые мазки заката. Вода в реке постепенно превращается в красное тугое полотно, и на его фоне резко выделяются темные тонкие фигуры рыбаков-янади. Вытянувшись цепочкой, они окружают что-то мне невидимое, резко взмахивают руками, и паутина сетей на какое-то мгновение застывает в воздухе. Потом сеть, оседая как купол парашюта, опускается на воду и исчезает в ней. Негромко переговариваясь, рыбаки какое-то время «колдуют» с сетью, снова поднимают ее над водой, и в тонких ячейках трепещет и бьется серебристый улов. И снова летит в воздух паутина сети. У самого берега по колено в воде бродят несколько человек. С методической размеренностью они опускают в реку конические, сплетенные из тонких прутьев корзины-ловушки и время от времени выбрасывают на берег мелкую скользкую рыбу. Нагие, измазанные в иле и песке мальчишки

59