Вокруг света 1974-08, страница 5

Репортаж с ударной комсомольской стройки

Хуриев .приказывает поднять шатер. Гектар металлоконструкций, подпираемый снизу подвижными колоннами, колыхаясь, ползет вверх. Когда закрепили шатер и потолок вновь стал для бетонщиков недосягаемым, по крыше зашагали молодые ребята из бригады Николая Еланского. Монтажники. Они стелют брезент, крепят его у скал. Ветер налетает сверху, справа и слева, оттаскивает людей друг от друга, вырывает из рук перила, которые они перебрасывают к скале. Иногда ветер с треском разрывает полы брезента, и тогда в зал влетает стужа, а в «окнах» маячат белые горы. Но монтажники вновь подползают к «окнам» и, опустившись на веревках, ловко латают дыры. Казбек Сул*гано-вич с восхищением наблюдает за их работой и, тихо посмеиваясь, говорит:

— Высотные портные...

Бригаду Еланского, как я

слышал, кидают на любой прорыв. В прошлом году во время % паводка затопило самый большой транспортный туннель, вода поднялась выше человеческого роста, и ребята работали как водолазы. Они сутками откачивали насосом воду. А поздней осенью, семеро монтажников демонтировали трубу через Нарын. 25 тонн металла на тросе. 900 метров высоты от подошвы Нарына. 14 рабочих смен в воздухе...

Монтажники спускаются

с шатра на плотину, в теплый бетонный зал, растирают обветренные кирпичные лица, шумно толпятся вокруг бригадира. Еланский — в распахнутой спортивной куртке, толстый свитер упирается в упрямый подбородок; под серой заячьей шапкой черные, угольные глаза... Мне кажется, что я уже видел его когда-то: он похож на артиста Евгения Урбанского — и крепким лицом, и манерой говорить, суровой и доброй улыбкой...

Я спрашиваю, куда собирается Николай после окончания этой стройки.

— Пока течет Нарын, пока на нем будут строить станции, я с этих берегов не уйду. На мой век здесь работы хватит.

Почти всех Хуриев знает в лицо, многих — по имени, но бригадир Николай Еланский у него на особом счету. Он напоминает ему Кара-Куль первых палаток. Невозможно забыть, как Еланский, в те годы

совсем еще мальчишка, бесстрашно работал на береговых скалах Тегерак и Кыз-Курган рядом с такими асами, как мастер спорта альпинист Владимир Аксенов и «снежный барс» Анатолий Полинский. Они скатывали вниз каменные лавины, крепили камнеловуш-ки, спасательные сетки, лестнички...

Внутри скал ухали взрывы, горные мастера пробивали туннели к сердцу створа. По этим туннелям шли машины с оборудованием. А в ущелье по-прежнему бушевал Нарын, но через него уже летали "на тросах бульдозеры; на огромной высоте монтировались трубы, вгрызались экскаваторы в аллювиальные наносы Нарына, добираясь до материнской породы скал. Позже пошли КрАЗы с первым бетоном...

Вместе со стройкой росло и мастерство Николая Еланского. На Токтогульской ГЭС проходили испытания экспериментальные краны для поднятия грузов на небывалую высоту. Впервые по горным дорогам пошли 65-тонные самосвалы, каждый из которых заменяет девятнадцать ЗИЛов.

...По скалам распласталось солнце. В голубом небе, в ослепительном сиянии снегов ощущалось приближение весны. Правда, ветер был по-прежне-му безжалостным. Он падал в пасть каньона и шел круговертью. Люди, кончившие смену, стояли на плотине и, надставив козырьки рук над глазами, наблюдали, как ползут по гребню скалолазы. Они проверяли состояние спасательных сеток и камнеловушек. Искали трещины, которые могут стать причиной сдвига скального массива. Двигались в разных направлениях, клали в трещины стекла и закрепляли цементом. От малейшего колебания стекло треснет и оповестит строителей об опасности.

А внизу ждали вестей: как ведут себя стекла в прежних трещинах. И с волнением смотрели на фигурки, распростертые на ледяных скалах.

Когда бетонная плотина встанет во весь рост, будет готов и ее «телохранитель». Этой скрытой плотины никто не увидит. Ее называют «инъекционной завесой». Скалам необходимо искусственное

укрепление пород. Для повышения прочности бортов плотины в скалах пробурят скважины, в'которые будет нагнетаться под большим давлением цемент. Скалы и плотина станут монолитом. В специальной научно-исследовательской штольне приборы будут ежесекундно прослушивать организм плотины.

...Вечером я сидел у огромной гидроэнергетической карты в кабинете начальника строительства ГЭС. Карта висела за спиной начальника и была своеобразным фоном к его словам.

— Мы, гидротехники, давно уже обжили равнинные реки, — сказал Зосим Львович Серый.

Этот худощавый пожилой человек с насмешливым взглядом серых острых глаз был комсомольским секретарем возрождаемого после войны Днепрогэса. Более тридцати лет он отдал гидротехнике.

— И жизнь предложила: пожалуйте в горы...

Серый «пожаловал» в горы одиннадцать лет назад, сразу, как начались в стране серьезные работы по освоению горных гидроэнергоресурсов.

— Токтогульская ГЭС, — продолжал Серый, будущий горный энергогигант, и для многих из нас — цель жизни, а не средство прожить. Здесь «выживают» не самые сильные и выносливые, а прежде всего фантазеры и мечтатели — элита горных строителей. О каждом из них можно рассказать легенду. И про главного инженера проекта ГЭС- Кузьмина, единственного в мире человека, пять раз побывавшего на пике Ленйна, и про любого рабочего, кладущего сегодня бетон в тело плотины...

За спиной Серого по карте мчался Нарын. На его пути вставали плотины, собирались моря, от будущих станций шагали по Средней Азии гигантские ЛЭП. Карта рассказывала о будущем Нижненарынского каскада на десятки лет вперед.

Поздно вечером я шел извилистой цепью огней — главной улицей Кара-Куля. Мимо, обдавая лицо вихрем снежной пыли, ехали автобусы с ночной сменой. В окнах мелькали лица знакомых и незнакомых мне ребят.

В автобусах пели.

3