Вокруг света 1975-02, страница 23

ей мелодиеи гимны древних инков. Голос Федора Агафоновича то взлетал вверх, то шелестел по земле, то становился звонким, то глухим. Так продолжалось много часов. Давно кончились пленки, а старик пел самозабвенно, обращаясь к небу, звездам, солнцу и спешащим на север птицам. Нам был сделан редкий подарок — нас пригласили быть соучастниками церемонии, открывающей весеннюю охоту.

Даже сейчас, когда я слушаю эти записи в Ленинграде, голос мудрого старца вновь вызывает странное ощущение какого-то вневременного события, отдаленного от реальности на века в прошлое...

Наблюдательность — одна из естественных человеческих черт, но для этнографа она должна быть просто профессиональной обязанностью. Разве можно при похоронах бегать с фотоаппаратом или обращаться с расспросами, держа наготове блокнот, к родственникам умершего. Надо выработать такую наблюдательность, чтобы можно было с фотографической точностью запоминать ход той или иной церемонии, отмечать непонятное. Только профессионально наблюдательный человек способен подметить незаметные постороннему глазу факты, которые могут лечь в основу научного исследования, открытия.

Однажды мой друг, кочевавший с селькупской семьей, среди ночи проснулся от истошного, похожего на хохот крика какой-то таежной птицы. Он выглянул из-за полога и увидел, что хозяйка чума стала торопливо подкидывать хворост в затухавший костер. Когда пламя разгорелось, хозяйка спокойно легла на свое место. Прошло несколько дней, но друг не забыл ночного костра и как бы между прочим спросил: зачем надо разжигать огонь, когда хохочет птица?

— Это смеется дух смерти, но он боится огня и уходит от чума, — спокойно, буднично ответила хозяйка.

Мой друг был наблюдательным и, запомнив сказанное, собрал интересный материал об отношении людей к огню — охранителю и сородичу. Он написал интересное исследование о магическом значении огня, который представлялся нашим предкам живым существом.

В этнографической экспедиции нет ни свободных от работы ча

сов, ни выходных дней. Ибо экспедиционная жизнь, помимо каждочасной, плановой, лабораторной работы, еще и непрестанное ожидание таких мгновений, которые становятся «экспедиционным пиком».

Мгновение услышанной легенды и неожиданного ответа через много дней позволило однажды нашей экспедиции сделать маленькое, но очень важное для истории кетов открытие.

В сибирском шаманстве был очень широко распространен культ почитания различных птиц-покровителей. У одного народа такими птицами были журавль и гусь, у другого — гагара, у третьего — лебедь, у четвертого — орел или ястреб. Шаманы принадлежали к тому же роду, к которому относились их сородичи. Может быть, в шаманских птицах-покровителях отразились самые ранние представления человека о его связи с живой и мертвой природой. Именно в природе человек искал своих предков или, как говорили индейцы Северной Америки, своего тотема. Тотемами у индейцев Северной Америки были бобры и волки, вороны и касатки, у жителей монгольских степей — конь и беркут, у притибетских народов — тигр, як и каштан. У енисейских кетов — лебедь и гагара. Лебедь и гагара — главные шаманские птицы кетов. И по сей день те, чей род в прошлом был «порожден» лебедем, не будут есть лебединое мясо, как бы ни было голодно. Не будут бить и есть гагару те, чьи предки вели свой род от этих птиц.

Именно с шаманской птицей гагарой и была связана случайно услышанная нами легенда.

...Очень давно, когда только земля народилась и появились люди, много кетов жило на обширном просторе. Там много было рыбы в озерах и реках, много проходило дикого оленя по весне и осени, много росло берез, кора которых шла на изготовление тисок — покрышек для чума, и много гладкоствольных осин, из которых долбили лодки. Люди из поколения в поколение жили на тех местах. Им было хорошо. Но наступил год, когда пропала рыба. Пришел год, когда погибли березы. Однажды высохла и сгорела осина. Дикий олень в страхе переменил тропу. И тогда пошли обессилевшие от голода люди к великому шаману Доху и стали просить его спасти народ. Ничего не ответил шаман. И трижды приходили к нему люди

VIA EST VITA

ПОРОГА--ЭТО ЖИЗНЬ

Аяп:

и просили спасти живых. Разжег костер шаман. Нагрел свой бубен, вскочил на него и унесся к небу. Вернулся с неба Дох и так сказал кетам:

— С утра я поведу вас на новые земли, но пусть никто не посмеет взять с собой что-нибудь старое из одежды или утвари.

Так и поступили люди. Только жена самого Доха спрятала в свои нарты старую деревянную колыбель, в которой когда-то спал ее первенец.

Все оставшиеся в живых собрались вместе. Мужчины и женщины в одежде из новых шкур, с новыми туесками из бересты, с новыми нартами. Появился Дох с женой и семилетним сыном. Ударил великий шаман в бубен, запел. Опустилось с неба большое облако, и все взошли на него. С облаком люди поднялись на первое небо, увидели землю, где росли маленькие березки, и не захотели остаться там жить. Поднимались на второе, третье, четвертое небо. Видели много разных земель, где березы были выше, чем на первом, где в реках появилась рыба, а меж деревьев лежала оленья тропа. Кто-то оставался жить на тех землях, но многие просили Доха поднять их выше. Они надеялись, что великий шаман приведет на самую прекрасную землю, где всего много. Поднялись люди на пятое небо, где была пятая земля с березами и осинами, с рыбой в озерах. Но какими-то тонкими были деревья, и захотел сам Дох поднять людей выше. Вдруг появился гром. Он испустил огонь, загорелись деревья, и выхватил тогда копье Дох, и успел поразить гром, но древко копья сломалось. Разгневался Дох и крикнул: «Кто старое прячет, люди?»

Но никто из людей, кроме жены Доха, ничего старого не прятал, а жена испугалась сказать

21