Вокруг света 1976-08, страница 52
Часа через два дизель, коротко поперхнувшись, остановился. Некоторое время Федор, опустив голову, молча прислушивался к затихающему стрекоту центрифуги. Потом наступила тишина. Федор вышел йз кабины. Заряд песк& холодной дробью кольнул лицо. Он поднял воротник ватника, пошел в степь, надеясь найти какое-нибудь возвышение, с которого в быстро сгущавшихся сумерках можно было бы высмотреть огоньки. Но местность была ровной, как дно сковородки. В стороне черной громадой высился КрАЗ. Федор вернулся, взобрался на крышу кабины, огляделся. Ни малейшего проблеска — все вокруг было затянуто темнотой, и только на западе светила тончайшая мутная полоска ушедшего к морю заката. Федор вдруг подумал, что расходомер врет, что, может быть, солярки осталось еще немного? Может, воздух попал в топливную магистраль? Такое иногда бывает с дизелями. Он слез с кузова, открыл капот и заполнил систему насосом ручной подкачки. Из отверстия брызнула тугая струя топлива. И тут же оборвалась. Федор задумчиво посмотрел на двигатель; «Похоже, старина, на этот раз ты меня не вывезешь... Дело — швах!» Остывающий дизель тихо потрескивал. Все еще не веря беде, Федор сбросил ватник, засучил рукава рубашки, сунул руку в топливный бак. Холодная маслянистая жидкость едва коснулась пальцев на самом дне... Он не торопясь разостлал на сиденье чехол капота, сложил спецовку — получилась сносная подушка. Потянулся к баклаге с питьевой водой. Баклага заметно полегчала. Федор усмехнулся, вспомнив дорожниц. Вдруг его осенило. Вода! Пусть ржавая, пусть отдающая металлическим привкусом — вода из системы охлаждения может спасти ему жизнь! Вода, которую если не слить, разорвет блок ночью и без пользы прольется на землю. Федор выскочил из кабины, открыл краник, загородил телом журчащую струю от ветра, бережно слил воду в резиновую емкость. Укладываясь на холодном сиденье, он довольно прошептал: «Один — ноль в мою пользу». ...Что-то горячее, тяжелое навалилось на голову, сдавило веки. Федор сбросил одеяло, вылез из кабины. Вокруг, насколько схватывал взгляд, все было белым. Машина крошечной точкой застыла на дне гигантского блюдца. Ни людей, ни зверей, ни даже верблюжьего помета — обычного ориентира в этих местах — не было видно. «Странно!» — громко, чтобы подбодрить себя, сказал Федор и, вздохнув, принялся подсчитывать припасы. Харч у него был — кусок колбасы и сорок литров мутной воды. «Жить можно!» — решил Федор и начал разрезать колбасу на тонкие кружочки. Федор рассчитывал провести в ожидании дня три — не больше. Днем раньше на «его» буровую ушли с базы четыре машины. Скоро они должны возвращаться, заметят его. Но на четвертый день вместо машин с равнин Афганистана пришел недобрый ветер. Появился он незаметно, серыми струйками песка, ползущими по шершавой поверхности пустыни. Все разом потемнело — и солнце, и пустыня. Твердые песчинки проникали через щели кабины, через рваный резиновый чулок на рычаге коробки передач. Федор нагибался, собирал их в ладонь и с трудом выбрасывал наружу. Ночью ветер обыкновенно стихал. И тогда в глянцевой черноте южного неба мгновенно проступали спелые звезды. «Скоро праздник, Новый год, — думал в эти часы Федор, — наверное, хватятся его не сразу или решат, что он остался на точке. Буровики — народ гостеприимный. Не отпустили. Да и вспомнит ли кто о нем?» — вдруг засомневался Панкратов. Часто слышал он, читал, как люди, оказавшиеся в его положении, героически пробираются к жилью. Что и говорить — подмывало и его бросить самосвал и припустить налегке на запад — к морю, к людям. По расчетам выходило, что до моря километров девяносто — не больше. Он собрал старую сумку, сложил туда баклагу со ржавой водой, гаечный ключ — единственную защиту от зверей, но, отойдя от КрАЗа с километр, присел, задумался. Припомнилось ему, что в пустыне обычно сначала находят машины, их легче заметить, а уж потом, недели спустя, трупы решившихся на опасное путешествие людей... Однажды, прямо над головой* он увидел серебристый след. В небе, меж реденьких облачков, спокойно пробирался пассажирский самолет. Он вез много людей — их, наверное, было не меньша ста человек! Дорого дал бы сейчас Федор Панкратов, чтобы увидеть хотя бы издали хоть одну живую душу, услышать человеческий голос... Закусив губу, следил он за самолетом замутненным от слез взглядом. Сверкающая точка растворилась в голубизне неба. Федор обессиленно опустился на землю, прижался щекой к баллону. Рубчатая твердь резины источала горьковатый запах. Он встал, подошел к кабине, достал сверток с едой, развернул. На дрожащей ладони лежали четыре колбасные фишки. Федор оглянулся, хрипло закричал в стылую немоту пустыни: «Врешь... Я так просто не дамся!» Затем достал ящик с инструментами, покопался в нем, вынул отвертку, молоток, гаечные ключи и, с трудом вскарабкавшись на крыло, открыл капот. Он понял, что только в привычном, неторопливом труде его спасение. Быстрее и менее заметно скользили дни, заполненные работой. Медленно, смакуя каждую операцию, Фёдор разобрал и вновь собрал центрифугу, водо-помпу, топливный насос. Маслянистые детали часто выскальзывали из ослабевших рук, но он терпеливо поднимал их, очищал от песка и с негромкой руганью устанавливал на место. Перед Новым годом он наточил старый, изогнутый серпом нож, зажег первый снятый баллон, вскипятил воду и, морщась от боли, сбрил жесткую бороду... Вспомнил товарищей, встречающих праздник на автобазе, молодых шоферов на обочине с проколотыми баллонами, мимо которых он, бывало, не останавливаясь, проносился по трассе. Вспомнил — и упал на баранку... Он не знал, что базе не до праздника, что в городе многие люди уже давно подняты на ноги телефонными звонками, что пустыню давно утюжат посланные на его поиски машины, а в небе рубит винтами холодный воздух вертолет. Пилоты и примостившийся за ними Савельев до рези в глазах всматриваются в желтизну пустыни. ...Его нашли на двенадцатый день. Когда песчаный смерч, поднятый винтами при посадке, растаял, Савельев увидел, как от бесколесного КрАЗа номер 16-91 отделилась человеческая фигура, упала на землю и медленно, часто останавливаясь, поползла к ним навстречу. Полуостров Мангышлак 50 |
