Вокруг света 1977-08, страница 16

Вокруг света 1977-08, страница 16

топленных ветвях которого собирается рыба, находящая здесь защиту от хищников, тень, прохладу и пищу. Некоторые из акаджа действуют как ловушки — в них рыба отлавливается часто. Другие «эксплуатируются» лишь один-два раза в год — они служат для разведения рыбы. Когда наступает время лова, акаджу окружают сетями, мальчишки забираются внутрь загона и выбрасывают наружу ветки. Затем рыба отлавливается при помощи небольших сетей, а там, где ее нельзя достать ими, ставятся верши. Есть акаджа небольшого размера, «индивидуальные» — они имеют форму круга диаметром от четырех до двенадцати метров. Их сооружают из островков плавучей травы, закрепленных на месте при помощи шестов, вбитых в дно. А есть загоны гигантских размеров, общей площадью до семи гектаров, для «эксплуатации» которых рыбаки объединяются в артели человек по тридцать-сорок.

Акаджа занимают в лагуне громадные участки. Когда пролетаешь, например, над Ганвье на самолете, то водная поверхность напоминает большой огород, разбитый на множество грядок и полей. Но сейчас всему этому водному хозяйству угрожает серьезная опасность. За последние десять лет добыча рыбы в лагуне, достигавшая шестнадцати тысяч тонн в год, сократилась более чем в три раза. Причина — нарушение экологического равновесия, вызванное строительством морского порта Котону. Как всегда, когда дело касается экологии, корни зла тянутся издалека. Начнем по порядку.

Вдоль побережья Гвинейского залива с запада на восток проходит сильное морское течение, постепенно поворачивающее к югу. Оно несет большое количество песка, которым, как я уже говорил, постепенно занесло гирла лагуны, так что она стала сообщаться с морем только в период больших паводков. Соленость воды в ней со временем уменьшилась, но сюда все же заходила морская рыба, креветки — одним словом, к радости рыбаков, лагунное подводное царство процветало. Но когда, десять лет назад, был построен глубоководный морской порт Котону, его мол стал отбрасывать в открытое море несомый прибрежным течением песок, гирло в районе Котону открылось, и морская вода беспрепятственно хлынула в лагуну. А это, в свою очередь, привело к гибели большого количе

ства пресноводной рыбы. Позднее на рыбаков обрушилась новая беда. 8 соленой воде лагуны быстро развелись червеобразные морские моллюски, излюбленной пищей которых стало дерево. Аппетиты этих прожорливых тварей так велики, что они могут уничтожить акаджа площадью в гектар менее чем за три месяца. Впрочем, дело не только в ловушках для рыбы. Куда хуже то, что сваи, на которых стоят хижины рыбаков, тоже сделаны пусть из более прочного, но все же дерева, пришедшегося по вкусу «морским термитам»...

Сейчас, правда, ученые нашли решение проблемы: для сохранения экологического равновесия необходимо построить в месте соединения лагуны с морем плотину с подъемным затвором. Это позволит регулировать соленость воды, а значит — избавиться от моллюсков-древоточцев и обеспечить оптимальные условия для размножения в лагуне как пресноводных, так и морских рыб и креветок, и в то же время уберечь Котону от опасности затопления в период паводков. Скоро начнется строительство плотины.

В дневное время в Ганвье редко встретишь мужчин — они отдыхают после лова. Ближе к вечеру на быстро темнеющей воде лагуны появляются длинные силуэты рыбачьих лодок. Они собираются вместе по пятнадцать-двадцать пирог, после чего каждая группа направляется к намеченному на сегодня месту.

Лов начался. Пироги медленно, осторожно выстраиваются в громадный круг и вдруг по команде быстро устремляются к центру. Потом, также по команде, рыбаки разом забрасывают сети, стремясь накрыть ими рыбу, попавшую в кольцо пирог. Для такого вида ловли применяется круглая, снабженная грузилами сеть «тчекедо». При броске тчекедо сначала развертывается громадным веером, а затем опускается на поверхность воды в форме правильного круга. Движения рыбаков точны, уверенны и, как это бывает у настоящих профессионалов, чуть небрежны и неторопливы. Вот, выбрав тчекедо, рыбак не спеша складывает его аккуратными петлями. Затем, мягко развернувшись всем телом, сильно посылает сеть вперед и вверх, и в этом отточенном многолетним навыком движении есть что-то от танца и от языческого ритуала приношения жертвы богам.

На лагуну опускается ночь. Но настоящей темноты здесь на воде не будет — в небе, как будто постепенно нагр.еваясь, все ярче проступают звезды, а над горизонтом уже зажегся ромбовидный фонарь Южного Креста. Кстати, кто это сказал, что звезды светят холодным светом? В тропиках, где вечерняя прохлада понятие весьма относительное, кажется, что даже от звезд исходит влажное пронизывающее тепло.

...Часто Ганвье называют «африканской Венецией». По-моему, это сравнение поверхностно. Дело не в том, что гондолы и дворцы дожей красивее грубо выдолбленных пирог и убогих рыбачьих хижин, а бельканто венецианских гондольеров благозвучнее пения бенинских рыбаков. И не в тяжелом запахе гниения и нечистот, стоящем в Ганвье. Правда, в последнем сравнение закономерно — Венеция, говорят, тоже не пахнет розами. Разница в том, что Ганвье — это образ, способ жизни, и человек здесь сталкивается с природой лицом к лицу — его не защищают многовековые достижения цивилизации. Венеции не уйти со своего места, а Ганвье могло бы, но пока не хочет. Рыбаков держат в этих местах стальные канаты привычек, двухвековой уклад быта. Конечно, хорошо бы вернуться на сушу, поближе к электричеству, к чистой воде — до сих пор питьевую воду женщины возят с берега, — уйти от болезней, от страха эпидемии... Хорошо бы, но Ганвье не уходит со своих свай, и живут его обитатели все так же, по старинке, в своем замкнутом берегами лагуны мире. Они не обращают внимания на пришельцев извне, на любопытных туристов, которых привлекает сюда все то же название «африканской Венеции». И если в Ганвье бьет барабан, то не для развлечения иностранцев: его бой означает рождение, свадьбу или смерть, он звучал бы здесь и без них.

Иногда кажется, что жизнь здесь все еще течет по простым законам того времени, когда человек составлял с природой одно целое и все мы делились на «людей гор», «людей леса», «людей с равнины» или «людей с лагуны». Но сейчас, когда Народная Республика Бенин встала на путь коренных преобразований, новое неизбежно придет и в свайные деревни.

Котону — Москва

14

Предыдущая страница
Следующая страница
Информация, связанная с этой страницей:
  1. Древоточец

Близкие к этой страницы