Вокруг света 1977-10, страница 15

Вокруг света 1977-10, страница 15

были затоплены лавиной любопытствующих зевак. Из мокрых лимузинов высаживались представители местного совета, преобразившиеся в пиратов, тореадоров и севильских цирюльников. Размахивали веерами бесчисленные Кармен. Изнемогавшие от столь несвойственной им вежливости шеренги гвардейцев сдерживали толпу и сдерживали себя. И то и другое было для них одинаково сложной задачей.

А внутри театра гремела музыка, взвивались ленты серпантина, и на забитой до отказа фоторепортерами сцене проходили выборы королевы карнавала. Сияющую победительницу увлек за локоток затянутый в смокинг алькальд, открывая первым танцем бал Снова грянул оркестр, вздрогнула люстра, затрепетали стены, мы с трудом протолкались за кулисы, где нам обещали организовать интервью с алькальдом. Этот жизнерадостный толстяк уже успел переоблачиться в белый шелковый халат шейха.

Он сказал, что карнавалы в Ка-дисе проводятся вот уже около четырехсот лет, что они всегда столь же веселы и жизнерадостны, что истоки их уходят куда-то в карнавальные традиции Италии и Кубы.

Алькальд не сказал, правда, что последние тридцать лет карнавалы в Кадисе не проводились. Видно, власти не хотели выслушивать критику даже в форме куплетов. Теперь обычай возрожден.

Да, праздник в Кадисе нам понравился, но зато разочаровало знаменитое андалузское фламенко, которое мы услышали через несколько дней в Гранаде. В узком и длинном сарае с тщательно выбеленными стенами, которые ради туристов были завешены медными кастрюлями и сковородами, усталые цыганки без всякого энтузиазма притопывали каблуками, прищелкивали кастаньетами и вели душераздирающие речитативы о всеиспепеляющей страсти и неукротимой ревности. Вероятно, нам просто не повезло с исполнителями, и, может быть, именно эти имел в виду знаменитый сын Гранады поэт Федерико Гарсиа Лорка, когда предостерегал: «Нельзя допустить, чтобы нить, связываю щая нас с загадочным Востоком, была натянута на гриф кабацкой гитары».

Мы слушали фламенко в Албай-сине — арабском квартале Гранады, расположившемся на склоне холма у речки Дардо. Здесь, словно в срезе геологического пласта,

окаменел зримый образ халифата Аль-Андалуз: узкие кривые улочки, глинобитные белые домики-сараи, окруженные глухими стенами. Все окна открываются только внутрь дворика. Тяжелые засовы и плотные ставни ревниво оберегают от постороннего ока гордую бедность обитателей Албайсина, вопиюще контрастирующую с ослепительным великолепием дворцов Альгамбры, высящихся на другом берегу реки.

Четыре десятилетия назад — в июле тридцать шестого года — Албайсин стал местом первой кровопролитной схватки гражданской войны, предвестием трагедий Гер-ники и Овьедо. В лабиринте этих переулков и тупиков три дня отбивались безоружные рабочие Гранады от франкистских мятежников, обрушивших на беззащитный Албайсин авиабомбы и снаряды. И когда отчаянное в своей обреченности сопротивление было сломлено, фашисты учинили здесь чудовищную резню, не щадя ни женщин, ни детей, ни стариков.

В кудрях у Гвадалквивира

пламенеют цветы граната.

Одна — кровью, другая — слезами

льются реки твои,

Гранада, —

писал Лорка.

Он был расстрелян фашистами месяц спустя на опушке оливковой рощи, близ дороги, ведущей из Гранады в поселок Визнар. Палачи убили поэта-антифашиста, но не смогли убить намять о нем.

В селении Фуэнтевакерос — километрах в двадцати от Гранады — каждый год у подъезда маленького домика, где родился Лорка, появляются букеты цветов. И еще при жизни Франко в кафе «Тре-бол», в двух шагах от этой улочки, названной теперь именем поэта, появилось панно с его портретом.

В прошлом году в Фуэнтеваке-росе была открыта мемориальная доска. Тысячи людей собрались сюда, чтобы почтить память великого сына гранадской земли. Я видел кадры хроники, запечатлевшие этот митинг: суровые лица рабочих и студентов, застывшие, словно в ожидании команды, жандармы. «Уже не диктатура, но еще и не демократия...» Уже открыто чествуется память Лорки, но еще стоят за трибуной солдаты с дубинками.

— Триста человек вступили в прошлом году в организацию компартии в Фуэнтевакеросе, — сказал нам Фернандес Гарсия, владелец таверны «Требол». — Триста новых бойцов партии, ставшей символом и боевым штабом антифашистского Сопротивления.

...Мы возвращаемся из Фуэнте-вакероса в Гранаду поздно вечером. Солнце уже опустилось за горизонт, а ночь все медлит, собирается с силами и никак не может хлынуть в долину Дардо — «реки крови и слез». Слишком уж ослепительно продолжают сверкать все еще залитые * солнечным светом снежные вершины Сьерра-Невады.

...У городской мэрии появилась первая компарса — группа веселых ряженых 7нчишек