Вокруг света 1978-01, страница 58
АЛЕКСАНДР МИЛОВСКИИ Фото автора гшршшх s шж/ж Если же взглянуть на залив Аго, омывающий южную часть японского острова Хонсю, на ровной его поверхности можно заметить множество огромных прямоугольников. Феномен получит объяснение, если, расставшись с самолетом, подплыть к нему на лодке. Мы увидим... всего лишь плантацию, где разводят неподвижных и весьма капризных животных под названием «жемчужницы». Можно сказать «плантация», можно — «ракушечная ферма», можно — «завод по производству жемчуга», смысл не изменится. Идея разумная: зачем, собственно, нырять, подвергая жизнь опасности, на глубину в поисках заветных раковин, когда проще высадить эти раковины на плавучие бамбуковые плетенки и затем ждать, пока внесенное в мантию инородное тело не обрастет полноценным перламутром. А сверху будто плетеные циновки устилают гладь моря... Цепочки, бусы, ожерелья найдет взгляд пассажира самолета на серо-коричневом фоне выжженной саванны. Так выглядят деревушки народности сонгаи, которая испокон веку занимается возделыванием миля — просяной культуры. Зерна и стебли миля, достигающие порой двухметровой высоты, — отличный корм для скота. Но и зерно и силос надо еще сохранить. Для этой цели сонгаи строят глинобитные башенки занятной формы — сферические, с заостренной верхушкой. Старые и новые хранилища, ограды, хижины, соединенные в улицы, переулки, тупики, и есть россыпь «бус», разбросанных по африканской земле. Еще лет двадцать-тридцать назад многие — и даже писатели-фантасты — считали, что планета наша с высоты в несколько сот километров представляется глазу космического путешественника совершенно пустынной: приметы человеческой деятельности растворены среди природных форм, и Земля кажется мертвой, неодухотворенной, нежилой. Реальные полеты космонаь.ов доказали, что это далеко не так. С орбитальной станции при благоприятных условиях можно увидеть невооруженным глазом — невероятно, но факт! — даже отдельно стоящий дом — дом! — не говоря уже о прочих плодах деятельности человека. Правда, порой все это собирается в загадочные фигуры, но разгадать их смысл не так уж трудно. Надо только знать, что это — дело рук человеческих... В. НИКИТИН О о, что в Вертлове живет необычный человек незаурядный мастер, я понял задолго до того, как автобус Ростов — Углич привез меня в эту деревню. Произошло это в Москве, в Манеже, где проходила большая выставка произведений самодеятельных художников страны. Много там было любопытных вещей: и набор владимирских рожков Василия Борисовича Шиленкова, и соломенные куклы из Пензенской области, и знаменитые драконы таджика Халилова, и необыкновенные изделия из сушеной тыквы молдавского умельца П. Н. Влаха. Я ходил по выставке и радовался мастерству тех, кто продолжает традиции национальных ремесел, пока взгляд не застыл на экспонате, который, казалось, непонятно как попал сюда, на суд тысяч людей. Прислонившись к стенке, стоял на подставке вырубленный из деревянного чурбака матрос с румяными щеками и подведенными углем усами и бровями. Глаза его из-под вскинутых бровей удивленно смотрели на меня, словно разделяли мое недоумение. Да нет, матрос не удивлялся, он просто насмехался надо мной и над соседствующими с ним изящными 56 |
