Вокруг света 1978-03, страница 22

рождаются микроскопические водоросли. Их клетки содержат хлорофилл и другие пигменты, поэтому скопления водорослей придают морской воде зеленый оттенок. У нас на «Витязе» есть оптические приборы, способные отмечать изменения в цвете моря, а это сулит большую выгоду. Ведь морские водоросли — первое звено в длинной пищевой цепи океанских обитателей. Есть немало рачков и даже рыб, которые охотно пасутся на морских лугах и питаются непосредственно фитопланктоном. Например, такую промысловую рыбу, как анчоус или сардинелла, обычно ищут там, где есть скопления водорослей. Отсюда практическая задача: искать места пастбищ. Лучше всего делать это с искусственных спутников Земли, вооруженных оптической аппаратурой: ведь спутник способен просматривать большие пространства водной поверхности и оперативно сообщать о своих открытиях промысловым кораблям. Но прежде чем установить такую поисковую аппаратуру, необходимо детально изучить явление в море, где всегда можно зачерпнуть пробу воды с водорослями, чтобы их виды и численность определили специалисты. Это одна из работ, которой непрерывно занимаются на «Витязе» биофизики и биологи.

...Полдень. Синее безоблачное небо. Яркие блики играют на волнующейся поверхности океана. «Витязь» уже пересек условную параллель, отделяющую Бенгальский залив от акватории собственно Индийского океана, и приближается к экватору.

Вновь под воду уходят приборы, следящие за всеми превращениями солнечных лучей в водной толще. Представим на миг, что мы тоже опускаемся в океан. Вода смыкается у нас над головой... Очень светло в подводном царстве и необычайно красиво, а солнечный свет, столь ослепительный на палубе корабля, здесь мягкий, рассеянный: такое ощущение, что он струится со всех сторон. Мореплаватели на плоту «Кон-Тики», когда им становилось невмоготу от палящих, режущих глаза лучей тропического солнца, опускались с плота в океан в корзине и сидели под «Кон-Тики», сколько хватало дыхания. Тур Хейер-дал рассказывает: «Здесь царило своеобразное освещение, приглушенное, без теней. И не поймешь, откуда свет идет, не то что в надводном мире. Блики сверкают и вверху и внизу; и солнце не где-то в определенной точке, а словно равномерно разлито повсюду».

Это происходило потому, что солнечные лучи, попадающие в воду, сильно рассеиваются. Интересно, что световая энергия при рассеянии не теряется. Она теряется при другом процессе — поглощении; при этом лучистая энергия, во-первых, переходит в теплоту — вода-то нагревается, — а во-вторых, при фотосинтезе свет преобразуется в химическую энергию.

Нас ожидают под водой и другие оптические эффекты. Вот мимо проплывает яркая тропическая рыба, а вот висит разноцветный «парашют» — медуза. Попробуйте дотронуться до нее рукой. Нет, не бойтесь, эта особа неядовита. Что, не достали?! А знаете, в чем дело? Под водой пловец в маске все предметы видит увеличенными, а расстояния до них ему кажутся на целую треть короче. Пловцу необходим большой навык, чтобы быстро и правильно определять в воде размеры объектов и расстояния.

Из начальной физики мы знаем, что солнечный луч можно разложить на все цвета радуги. Знаем также, что есть и невидимая часть спектра, к которой относятся, с одной стороны, ультрафиолетовые, с другой — тепловые инфракрасные лучи. Последние поглощаются уже в первых сантиметрах водной толщи. Ультрафиолет тоже теряется с глубиной, но медленнее. На глубине пяти метров мы с вами увидели бы, что к нормальному солнечному свету как бы примешиваются синие и зеленоватые тона. Еще глубже эти тона становятся преобладающими, и подводные пейзажи приобретают монотонность и однообразность, как будто мы оказались под колпаком из сине-зеленого стекла. А причина проста: морская вода подобна фильтру; хорошо пропускающему на глубины зеленый и особенно синий свет. Очень живо описал это явление известный исследователь океана Жак-Ив Кусто.

На глубине 50 метров ему пришлось наблюдать удивительное зрелище, когда Фредерик Дюма, он же Диди, ранил рыбу лихию и Кусто увидел ее кровь: «Но кровь была зеленая! Ошеломленный этим зрелищем, я подплыл ближе, глядя на струю, вместе с которой из сердца рыбы уходила жизнь. Она была изумрудного цвета. Мы недоумевающе переглянулись. Сколько раз мы плавали среди лихий, но никогда не подозревали, что у них зеленая кровь. Крепко держа гарпун со своим удивительным трофеем, Диди пошел вверх. На глубине два

дцати метров кровь стала коричневой. Шесть метров — она уже розовая, а на поверхности растеклась алыми струями».

Для того чтобы опуститься глубже нескольких десятков метров и при этом продолжать наблюдения за подводным светом, нам потребовалась бы батисфера или батискаф с большим круглым иллюминатором. На глубинах чуть больше ста метров еще можно легко читать газету. Но вот на глубине четверть километра мы, в густом синем сумраке рассматривая книгу, с трудом могли бы отличить страницу, занятую рисунком, от страницы с текстом. Еще глубже наступает мрак, прорезаемый лишь искорками, лучами, вспышками глубоководных обитателей — рыб, моллюсков, рачков, способных светиться холодным синим сиянием.

...Остров Шри Ланка окаймлен коралловыми рифами, над которыми вздымается белоснежная пена прибоя. Рифы взимали и взимают свою дань с судоходства; считается, что у Шри Ланки погибло больше судов, чем где-либо еще в мире, если исключить Средиземное и, может быть, Карибское моря. Особенно опасны рифы у острова, когда дует навальный юго-западный муссон.

Берега Шри Ланки чуть ли не на всем протяжении зарослй мантрами—обителью москитов и змей: это как бы защитный барьер острова. В зеленоватых прибрежных водах множество рыбы. На водной глади лагун и заливов плавают лодки, конструкция которых словно срисована с суденышек тропических островов Тихого океана. Лодки Шри Ланки — это удивительная «инженерная игра» Океании. В центре — узкое и длинное добленое бревно, две дугообразные поперечины соединяют его с противовесом — невыдолбленным стволом. На подобных каноэ с балансиром жители «островной пыли» — тихоокеанских островов — испокон веку бороздят необъятные водные просторы. Шри Ланка и Мадагаскар в Индийском океане — западный предел распространения таких лодок, здесь последнее прибежище этих на редкость остойчивых каноэ, пригодных для дальних океанских переходов.

По белому коралловому песку тянут из океана невод мускулистые темнокожие рыбаки. Их улов — и мелкая рыбешка, и грозная меч-рыба, и невероятная, фантастическая акула-молот. Рыбаки работают в высшей степени