Вокруг света 1979-04, страница 39

Из десяти сердобольских гранатов, привезенных Коковиным, Перовский семь кристаллов преподнес императору, три оставил себе. Через несколько дней друзья и сослуживцы Перовского были поражены известием: граф получил придворный чин гофмейстера и повышение по службе.

— Его привели, ваше сиятельство.

Перовский подбоченился в кресле, на лице — холод, величие, власть. Рука, унизанная перстнями, сжалась в кулак, легла на письменный стол.

— Ввести!

Секретарь ввел щуплого, бледно-глазого, насмерть перепуганного человечка.

— Оставьте нас наедине.

Секретарь удалился.

— Итак, — металлическим голосом начал Перовский. — Вы, милостивый государь, вели недозволенную переписку с неким тайным советником из Геттингена.

— Д-да-с... — пролепетал человечек, съеживаясь. — С господином тайным советником профессором Леонардо, весьма чтимым в Геттин* генском университете. Но, клянусь вам, ничего недозволенного в нашей переписке не было. Клянусь!

— Вы сами коллекционируете камни. Причем коллекция ваша, господин Кеммерер, своеобразна. Если я... — тут взгляд Перовского упал на свой перстень с рубиновым кабошоном, — если я, к примеру, коллекционирую только красивые и драгоценные камни, то у вас, вне всякого сомнения, самая богатая коллекция всевозможных уральских минералов, кои могут флть полезными.

— Видит бог, это невинное научное увлечение.

— А это? Вот ваше письмо, перехваченное моими людьми. Читайте! Читайте вслух!

Немец трясущимися руками нацепил очки. Голос его дрожал и прерывался.

— «Ископаемое... твердое, травянисто-зеленого цвета, излом неровный, раковистый, на ощупь слегка жирный, черта на фарфоровой пластинке того же цвета. После анализа ископаемое оказалось водянистым кремнеглиноземом, который содержит семь процентов окиси хрома, чем и объясняется его зеленый цвет... Как колоссально богатство этой страны, как велики богатства Урала!»

— Дальше! Дальше!

— Н-не могу-с...

— То-то. Дальнейшее изобличает в вас шпиона.

Кеммерер упал на колени.

— Смилуйтесь, ваше сиятельство! Не губите несчастного отца семейства! Посудите сами, какой из меня шпион!

— При желании кого угодно

можно повесить или заключить в тюрьму как шпиона, — заметил Перовский. — Однако вы можете мне еще пригодиться.

— Жизни не пожалею!

Перовский резко встал из-за

стола.

— Что за минерал? — спросил отрывисто. — Кто, где, когда открыл?

— Рудных дел мастер Александр Волков из Екатеринбурга. Около года назад.

Перовский звякнул колокольчиком. Возник секретарь.

— Извольте распорядиться, чтобы мастер Александр Волков из Екатеринбурга как можно скорее был доставлен ко мне.

— Слушаю-с, — секретарь бесшумно, как видение, исчез.

— Как назван сей минерал?

— Минерал сей... названия не имеет... науке он неведом...

— Ничего, я дам название сему минералу. И науке да будет он ведом. А вы, Кеммерер, отныне подобные письма, продиктованные искренней преданностью науке, будете писать не тайному советнику в Геттинген, а мне! Более того, пространно и тщательно докладывайте мне обо всех действиях и образе жизни обер-гиттенфервальтера Коковина.

— Но помилуйте, Коковин — в Екатеринбурге, а я петербуржец!

— Эка, удивил. Знаю, знаю. Но обо всех новостях с Урала вы узнаете потому, что своего человека там имеете.

— Д-да-с... Аптекарь из Екатеринбурга...

— Вот и прекрасно. Пусть он доносит вам про Коковина, а вы — мне.

Чернобородый, плотный Казин, новый директор Петергофской гранильной фабрики, с трудом поместился в кресле, которое предложил ему Перовский.

— Ну-с, Дмитрий Николаевич, как вы нашли Петергофскую фабрику, ставши ее директором?

— Боюсь огорчить вас, ваше превосходительство, но фабрику я нашел почти что в запустении.

— В чем причина сего?

— Департамент горных и соляных дел не придавал ей особого значения. Все лучшие мастера работают в Екатеринбурге и Колыва-ни. Там, видите ли, камень под рукою. Легче дотащить яшмовую глыбу в несколько сотен пудов до Екатеринбурга, нежели до Петербурга. Накладных расходов по доставке каменного сырья опасаются.

— Неумно, — заметил Перовский. — Неумно и недальновидно. Можно подумать, что, кроме яшмо

вых ваз, от камнерезов более ничего не надобно. А бериллы, аметисты, топазы, прекрасный малахит, наконец, кои используются не тысячепудовыми глыбами, а тонкими пластинками? Их тоже везти до Петербурга тяжко?

Перовский выпрямился, голос его отвердел.

— Существующие ныне формы и инструкции, Дмитрий Николаевич, являются стесняющими рамками приобретения самоцветного камня. Мы будем действовать несколько иначе. Нужно искать новые каналы.

— Ума и изобретательности вам не занимать, — вполголоса поощрительно-угодливо сказал Казин.

— И начнем мы с Коковина. Садитесь за стол. Пишите! Да будет этот черновик почином нашего великого дела. С богом!

Торопливо брызгая чернилами, перо Казина бегало по бумаге.

«Я прошу Вас вступить со мною по предмету закупки камня в коммерческую совершенно в частном виде спекуляцию. Извещаю Вас, что предложение сие делается мною с ведома Его превосходительства Льва Алексеевича Перовского, признавшего сей способ приобретения каменья самым верным и поспе-инейшим средством к снабжению оными фабрики, а посему я прошу Вас за поручение сие назначить в пользу свою известные в коммерции проценты за комиссию и быть совершенно уверенным, что труды Ваши по сей операции не останутся без особого внимания начальства».

Перовский стоял у витражного окна в своем кабинете, имея правую руку за спиной и сжатую в кулак, — манеру сию он перенял у самого государя императора. Заробевший, боясь вытереть рукавом потный лоб, мастер Волков каменно застыл у порога.

— Ты будешь рудный мастер Волков Александр? — не оборачиваясь, спросил Перовский.

— Ага! — с перепугу громко выпалил Волков.

— Что ж ты, сукин сын, открываешь новый минерал, а в Петербурге об этом слыхом никто не слыхивал!

— Так ведь я... так ведь... я думал... Аптекарю Гельму Максимилиану на анализ отдано... он тянет дело да тянет... а я вины за собой не чуял...

Перовский подумал немного.

— Говорит твоя находка за то, что поблизости изумруды могут сыскаться?

— Учености я невеликой... Вот где бериллы, там уж до изумруда не шибко далеко. А бериллы в наших краях сыскивались...

— Ты там не зевай. Коли отменные изумруды сыщешь, памятник тебе поставлю! Золотом осыплю! Ищи! Как оброненную ассигнацию» ищи! Да смотри, тем же делом и Коковин занимается. Ловкости, ума

37