Вокруг света 1979-11, страница 18

пефть, но центральные власти не поддержали его. В конце копцов берег посыпали тальком. Смешиваясь с нефтью, он образовывал комки, которые граблями собирали в ци-стерпы. Спасательпые работы обошлись в 460 миллионов франков. Но это далеко не все

ПОСЛЕДСТВИЯ КАТАСТРОФЫ

«Море умерло» — так написал один из местных рыбаков па щите у причала, рядом с ненужной уже лодкой. Друге I рыбак пожаловался журналистам: «Семь лет я старался выплатить кредит за свою шаланду. Теперь она мне ни к чему». Вплоть до конца мая 1978 года выход в море был запрещен, а ведь путина у бретонских берегов закапчивается в июне. Летом в спокойную погоду рыба вроде начала появляться. Но вместе с осенними штормами пришла беда. Камбала и макрель почти исчезли. Сайду словно ветром сдуло. Кефаль и морской язык поражены опухолями. Остались одни окуньки. «Раньше я вылавливал за неделю по центнеру сайды, — зло цедит Ивон Кермор, — а теперь...» Он молча показывает на дно своей лодки, где сиротливо лежат четыре мелкие рыбешки.

В чем дело? Спасатели выкачали

и собрали около тридцати тысяч тонн нефти. Полагают, что примерно 90 тысяч топп испарилось в атмосферу в первые педели после катастрофы. Около ста тысяч тонн осталось в океане. «Теперь каждый ураган мы встречаем как благословение, — говорит Клод Шассе, профессор биологии Брестского университета. — Океан швабрит паши скалы и пляжи...»

Видно, долго придется работать океану. Прибрежный песок и ил крепко пропитались нефтью. Как только отлив осушает аберы — узкие фьордообразные бухточки, сейчас же в мелких ямках и углублениях дна выступает нефтяной «бульон». Штормы больше пе выбрасывают па берег водоросли — это тоже плохой знак. Рыба покинула прибрежные воды. Ловить можно далеко в море. Для мелкого судепышка такой рейс слишком длителеп: только ходовое время занимает в оба копца около десяти часов. Да и небезопасно па таких посудинах удаляться от берегов.

От нефтяной чумы пострадала пе только рыба. Ущерб папесен угодьям бурых водорослей. Впрочем, длинные и тонкие четырехметровые скубиду или облюбовавшие подножия подводных скал гоэмоны выдержали «черный прилив» лучше, чем ожидалось. Но па грани полпо-го уничтожения оказались устрич

ные хозяйства, одпо из относительно доходных занятий в этом небогатом краю. Устричные банки расположены в мелководных бухтах, как раз там, где еще не один год будет сказываться загрязнение.

Робер Ансер, владелец одной из ферм в Абер-Бенуа, к северо-востоку от Портсаля, совсем разорился, как и многие его коллеги: «Я уничтожил своих устриц. Их уже нельзя продать. Государство выплатило компенсацию, но это кайля в море. Очистка абера обойдется в триста миллиопов франков. Я и четверо рабочих вымываем из трясины пефть, по приходит прилив и снова вдавливает ее на уже очищенные места».

Весной 1979 года сделали попытку засадить молодыми устрицами оставшиеся сравнительно чистые банки. Молодь прижилась, по собирать урожай можпо будет только в 1983 году. Как фермеры проживут эти годы?.. И где гарантия, что пе произойдет

НОВОЕ КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ?

Вопрос не такой уж праздпый. За короткий промежуток времени, всего за какой-то десяток лет. побережье Бретани четырежды испытывало «черный прилив»: в марте 1967 года шторм пригнал от берегов Корнуэлла нефть, вылившуюся

16