Вокруг света 1979-11, страница 54

причала, как некий местный патриот — «фолклендец» — перечеркнул испанскую фразу и столь же размашисто написал рядом, словно бы от имени всех островов архипелага: «Хотим навсегда остаться английскими!»

СОБОР И МОНУМЕНТЫ

Подобно большому и яркому живописному полотну, Порт-Стэнли лучше всего рассматривать издали. Это очень просто: город, примостившийся на покатом прибрежном холме, прекрасно виден с палубы стоящего на рейде корабля.

С такой вот смотровой площадки, находясь на борту НПС «Академик Книпович» \ я впервые увидел небольшую столицу Фолклендов.

В тот час тучи словно специально рассеялись, и перед нами предстал освещенный солнцем городок. Дома зеленые, голубые, оранжевые, красные; небо голубое, в белых кучевых облаках; море темно-синее, разлинованное бесконечно длинными полосами пены, — вот что такое Порт-Стэнли и бухта Стэнли-Харбор в те редкие мгновенья, когда солнце находит лазейку среди туч.

С расстояния в четверть мили город, протянувшийся на два километра, виден целиком, как на тарелке. Взгляд с легкостью проникает в небольшие приусадебные участки, бродит по закоулкам и окрестностям. Прямо от причала убегает вверх на холм широченная, не по местным масштабам, улица. Это Фелумел-стрит — главный городской меридиан. Слева — портовые здания, отель, небольшие одно-, двухэтажные жилые домики. Окраина этой половины завершается сиротливым и неуютным в своей каменной наготе кладбищем.

Все жизненные центры и самые красивые здания предпочли расположиться в правой части Порт-Стэнли. Да и прилегающие окрестности здесь интереснее: невысокие . горы Две Сестры, Низкая и холм с неожиданным названием Двенадцать Часов скрашивают безнадежный пейзаж.

В пяти минутах ходьбы от причала — разумеется, по правую руку от Фел у мел-стрит — располагается самый южный в мире кафедральный англиканский собор. Внешне вто массивное, тяжеловесное здание из темно-коричневого кирпича выглядит самым древним строением города, но лишь внешне. Менее ста лет тому назад на этом самом месте стояла церковь Святой Троицы, в которой служил молебны первый епископ на Фолклендских островах преподобный Стирлинг. Но в 1886 году торфяной грунт разверзся под храмом божьим, и церковь пришла в негодность. «Доблестный епиской», как его величают местные историки, тут же организовал сбор пожертвований. Свою лепту внесли поселенцы, капитаны заходящих кораблей... Раскошелилась и королева Виктория: в числе трех тысяч фунтов, со

¹ Научно-промысловое судно Всесоюзного научно-исследовательского института морского рыбного хозяйства и океанографии (ВНИРО).

бранных Стирлингом, были и ее личные... тридцать.

Сегодня могучее здание собора — его строительство закончилось в 1907 году — значит для фолклеидцев гораздо больше, чем просто место для богослужения. Собор стал гордостью города, символом трудолюбия островитян.

С четверть часа, не более, провел я в соборе, но этого времени вполне хватило, чтобы погодные декорации сменились полностью. Только что солнечный и красочный, Порт-Стэнли вдруг предстал в совершенно ином свете. Собственно говоря, света почти не было. Невесть откуда взявшиеся черные тучи как крышкой захлопнули голубое небо.

Подгоняемые порывистым ветром, стремительно летящие на восток тучи обильно сеяли мелкий и холодный дождь. Мрачно глядится в такую погоду и без того невеселая пирамида из четырех огромных вороненных дождями и временем китовых ребер. Пирамида была установлена рядом с собором в 1933 году в честь столетия английского первопоселения на островах. Однако ныне этот памятник наводит совсем на иные мысли.

Когда-то окрестные воды буквально кишеЛи китами и ластоногими. Еще Дрэйк, Кук и другие мореплаватели, описывая свои путешествия, поведали миру о добродушных тюленях, населяющих южные моря. И потянулись в эти края промысловики. Уже в 1766 году у берегов Фолклендов был открыт котиковый промысел, затем на мушку взяли морских слонов, а в 1799 году в районе архипелага англичане рьяно принялись за китов.

Безудержное истребление самых крупных на Земле млекопитающих продолжалось более полутора столетий. Бывало и так, что могучий шторм загонял в фолклендские фьорды суда, не успевшие наполнить трюмы бочками с китовым жиром. Тогда китов заменяли пингвины. Многие сотни тысяч этих беззащитных нелетающих птиц были безжалостно переработаны на жир. Чем упитаннее были птицы, тем охотнее их забивали. Вот почему больше всего погибло королевских пингвинов, самых больших и красивых на Фолклендских островах. Но и этого мало. Пингвинов отлавливали, чтобы пополнить продовольственные запасы. Попутно на корабли перетаскивали десятки тысяч яиц. Трагическая история, грустные мысли, печальный памятник...

Но есть в Порт-Стэнли —* городе, на памятники, в общем-то, небогатом, — еще один монумент совершенно иного свойства.

В двух десятках шагов от моря стоит скромный четырехгранный столп с бронзовой каравеллой на шпиле. К одной из граней пристроен трон, на котором восседает богиня Победы. Установлен монумент в память о событиях первой мировой войны, дотянувшейся даже до столь отдаленного клочка земли.

Дело было так. Утром 7 декабря 1914 года в бухту Стэнли-Харбор самоуверенно зашла германская эскадра адмирала Шпее в составе двух броненосных и трех легких крейсеров. Приблизившись

к Порт-Стэнли, незваные гости увидели притаившуюся в бухте британскую эскадру, по случайности только накануне прибывшую из Англии. Законные хозяева бухты оказались и хозяевами положения: их крейсеры имели преимущество в вооружении, броневой защите и скорости. Оценив ситуацию, немцы повернули было в океан, но англичане настигли противника и после четырех с половиной часов боя разгромили его наголову. Лишь крейсеру «Дрезден» удалось скрыться, остальные немецкие суда были потоплены. К вечеру английская эскадра без потерь в кораблях вернулась в бухту. А битва ,У Фолклендов вошла в историю военно-морских операций.

КУДА ИСЧЕЗЛА ТЫСЯЧА АНГЛИЧАН?

Таким вопросом невольно задаешься, когда идешь по пустынным улицам Порт-Стэнли. Тысяча человек — половина всех живущих на архипелаге, и почти все они невидимки. Даже, если пройти из конца в конец двухкилометровую Роуз-стрит, главную «широтную» улицу города, редко увидишь более трех-четырех местных жителей.

Однажды на Роуз-стрит нам встретилась аргентинская семья, по каким-то надобностям задержавшаяся в Порт-Стэнли. Отец семейства оказался человеком многоопытным и чрезвычайно общительным. Поболтав о том, о сем, мы спросили его, почему в любой день недели на улицах почти не 'видно фолклендцев. В ответ аргентинец кивнул в сторону ближайших к нам домов: «Вон они, мальвинцы...»

За стеклами плотно закрытых окон виднелись лица рассматривавших нас людей.

— Погода видите какая? Сейчас здесь лето, а всего семь градусов тепла и к тому же дождь. Люди предпочитают не покидать надежных стен без особой на то надобности. Впрочем, не все. Смотрите!..

По тротуару деловито, нагруженные хозяйственными сумками, шли две девчушки, лет восьми-девяти. Непокрытые головы, голые коленки...

Увидев выражение наших лиц, аргентинцы рассмеялись:

— Это не страшно. Дети здесь морозостойкие.

Разглядывая дома фолклендцев, я подумал о том, что не только цветными стенами и крышами интересен Порт-Стэнли. Непреклонность перед лицом природы, традиционность английского быта на этих далеких от Англии островах — вот что, пожалуй, главное.

В суровых условиях неистовых пятидесятых широт жители фолклендской столицы умудрились украсить свои маленькие приусадебные участки аккуратно подстриженными деревьями и садовыми кустарниками, тщательно ухоженными традиционно английскими газонами и яркими цветами. Но особый колорит вносят пронзительно-желтые соцветия дрока, завезенного сюда с Британских ост

52