Вокруг света 1979-11, страница 57

ществования общества, и я уже останавливался на многом из того, к чему нам следует стремиться. Позвольте мне еще раз сформулировать эти цели словами бывшего министра юстиции США Рамсея Кларка: «Если мы хотим успешно бороться с преступностью, то должны прежде всего обратить внимание на обесчелове-чивающее влияние, которое оказывают на развитйе личности трущобы, расизм, невежество и насилие; нищета, безработица и безделье; недоедание из поколения в поколение; коррупция и бессилие в осуществлении своих прав; болезни и загрязнение окружающей среды; алкоголизм и наркомания; алчность, вечное беспокойство и страх; безнадежность и несправедливость. Они-то порождают и плодят преступность. И их нужно одолеть». Благодарю вас за внимание.

Аплодировали вяло: бывшие фэбээровцы ждали оваций и салюта^ своему хозяину и его детищу — тридцать пятой поправке, а вместо этого услышали сюсюканье по поводу социальных реформ. Но мучения Коллинза наконец закончились. Полчаса спустя он уже был свободен. У выхода из зала к нему присоединился охранник Хоган, проводивший его в лифте на семнадцатый этаж. У двери своих апартаментов Коллинз сказал Хогану, что до вечера он пробудет у себя в номере, и предложил тому пойти пока в кафе.

Подождав немного, Коллинз открыл дверь и выглянул наружу. Коридор был пуст. Он пробежал к лестнице и спустился на пятнадцатый этаж, где нашел номер 1531. Проверив, не следят ли за ним, он вошел, оставив дверь открытой, й осмотрелся.

Однокомнатный номер. Широкая низкая кровать. Кресло. Два стула. Шкаф. Телевизор. Обстановка более чем скромная, но для дела сойдет.

Коллинз испытывал искушение позвонить в Вашингтон К^рен, хотя бы для того, чтобы подбодрить ее. Он обдумывал, разумно ли разговаривать по телефону, но, прежде чем успел принять решение, в комнату вошли Тони Пирс и с ним, к удивлению Коллинза, еще двое.

Коллинз не видел Пирса со дня их дискуссии в телестудии. Он даже сжался внутренне, вспоминая о своей тогдашней роли, и представил себе, что сейчас думает о нем Пирс.

Но в поведении. Пирса не чувствовалось Hto презрения, ни нежелания снова встретиться с ним. Открытое веснушчатое лицо под копной светлых волос хранило обычное добродушное выражение.

— Вот мы и встретились снова, — сказал он, пожимая Коллинзу руку.

— Очень рад, что вы пришли, — ответил Коллинз. — Признаться, не был уверен, что согласитесь.

— Я с удовольствием воспользо

вался этой возможностью, ~ возразил Пирс. — Хочу также познакомить вас со своими коллегами — мистер Ван-Аллен, мистер Ингстрап. Мы вместе служили в ФБР и ушли оттуда почти одновременно.

Коллинз пожал гостям руки и попросил садиться.

— Мое предложение о встрече, вероятно, удивило вас, — сказал он Пирсу. — Ведь в ваших глазах я начальник директора ФБР Тайнэна и член кабинета президента Уодсвор-та, то есть участник заговора, ставящего целью протащить тридцать пятую поправку.

— Отнюдь, — ответил Пирс, набивая трубку. — Мы следили за вами и были в курсе ваших дел вплоть до вчерашнего дня, когда вы решили отправиться в Калифорнию и выступить против поправки. Ваша нынешняя позиция нам известна.

— Откуда? — искренне взволновался Коллинз.

— Поскольку теперь вам доверяем, могу объяснить, — весело сказал Пирс, наслаждаясь ситуацией. — Оставив ФБР, мы трое занялись каждый своими делами. Я основал юридическую фирму. Ван-Аллен открыл частное сыскное бюро. Ингстрап стал писателем, на его счету две книги, разоблачающие деятельность ФБР. Но все мы разделяем общую точку зрения — что Верной Т. Тайнэн представляет большую опасность для страны. Мы связались с другими бывшими сотрудниками ФБР, разделяющими наши взгляды. Все мы сохраняли дисциплину и помнили секреты профессии, которой овладели за время службы. И спросили себя: почему бы нам не использовать свои знания и опыт? Мы решили принять меры, чтобы спасти демократию. Поэтому по моему предложению мы создали тайную организацию бывших сотрудников ФБР для расследования деятельности «Большого брата». Официального названия у нас нет, но обычно мы именуем себя РФБР — расследователи Федерального бюро расследований. У нас везде есть сочувствующие нам осведомители, в том числе шесть человек в вашем министерстве, из которых двое работают непосредственно в аппарате самого Тайнэна. Постепенно мы узнали о вашем переходе на нашу сторону. Вчера нам сообщили, что вы собираетесь в Сакраменто. Исхо,-дя из предыдущих сообщений, мы предположили, что вы намерены порвать с директором Тайнэном и публично атаковать тридцать пятую поправку.

— Так и было, — подтвердил Коллинз.

— Тем не менее сейчас вы не в Сакраменто, — сказал Пирс. — Вы в Чикаго. Честно грворя, я удивился, получив вчера известие от вас, и подумал, что изменение пла

нов поездки может означать новое изменение ваших политических планов. Но потом решил, что в таком случае вы вряд ли пожелали бы видеться со мной.

— Вы опять правы, — подтвердил Коллинз. — Мои политические взгляды не изменились. Я всем сердцем против тридцать пятой поправки и собирался отправиться в Сакраменто, чтобы выступить против нее. Но в последний момент кое-что случилось.

— Появился Тайнэн, — сказал Пирс.

— Откуда вы узнали?

— Я не знал, — ответил Пирс. — Просто догадался.

— Никогда нельзя недооценивать Тайнэна, — впервые подал голос Ван-Аллен.- — Он вездесущ и мстителен. Он принял эстафету у Гувера. Вы помните досье Гувера под грифом «Секретно. Для служебного пользования»? Подручные Гувера собирали информацию о личной жизни Мартина Лютера Кинга, Мохаммеда Али, Джейн Фонды, доктора Бенджамина Спока, по меньшей мере двадцати высших чиновников администрации, многих конгрессменов и журналистов. Но все это меркнет по сравнению с тем, что сделал Тайнэн. Он утроил количество оставшихся от Гувера досье и систематически пользуется ими для шантажа, утверждая, что делает это исключительно для блага страны... Когда Тайнэн приказал мне собирать информацию о личной жизни лидеров большинства сената и палаты представителей незадолго до того, как конгрессу была представлена тридцать пятая поправка (Тайнэн, видимо, желал обеспечить ей гарантированную поддержку), я пошел прямо к нему с протестом и попросил дать мне другое задание. «С удовольствием, Ван-Аллен», — ответил он, и меня тут же перевели из Вашингтона в город Батт в штате Монтана — это его место ссылки. Я все понял и уволился.

— Когда я сказал, что все мы трое оставили службу почти одновременно, — продолжал Пирс, — то вовсе не имел в виду, что ушли по-хорошему. Ван-Аллена хотели загнать в ссылку, и он уволился. Ингстрап произнес речь на выпускном вечере в школе, где училась его дочь. Он говорил о роли ФБР в нашей демократии и позволил себе высказать робкое предложение о желательности реформы внутри Бюро. В тот же вечер о его выступлении узнал Тайнэн. Ингстрапа понизили в должности, и он подал в отставку, но Тай-нэну и этого было мало. Когда Ингстрап попытался получить другую работу в органах правопорядка, его и там достала длинная рука Тайнэна. Тайнэн распустил слух, будто Ингстрапа выставили из ФБР за неблаговидное поведение. Ингстрап