Вокруг света 1980-04, страница 6

t

длинная волна развивает скорость курьерского поезда. Опасный уровень воды достигается за 5—7 часов, так как подъем происходит быстро, бывает даже на 50— 100 сантиметров в час...

Прервав разговор, приносят телеграмму из Таллина: уровень воды двинулся вверх.

— Хотя об угрозе наводнения мы можем сказать и за 12 часов, однако более точный расчет вели

чины подъема воды производим за 5—7 часов. Все равно наше предупреждение позволяет населению подготовиться и принять срочные меры перед бедствием. Если бы этот метод прогноза существовал в 1924 году, то Ленинград не так сильно пострадал бы от одного из самых крупных наводнений. Вот посмотрите точное описание разбушевавшейся стихии. Тем более что здесь речь идет о Васильевском острове, где мы сейчас находимся.

Прощаясь со мной, Нина Георгиевна оставляет на столе альбом с любопытными сведениями о наводнениях. Читаю выдержки из газет:

«Последний вагон гаванского трамвая изо всех сил пытается опередить настигающие его мутно-желтые воды залива. Но отовсюду ему навстречу несутся такие же потоки воды... Люди бросаются в поток журчащей воды, стараясь достигнуть ближайших подъездов...

К шести часам вечера весь Васильевский остров окунулся по пояс в море... Громадные деревья на Среднем и Большом проспектах вырываются с корнем и падают, повисая на телефонных и телеграфных проводах. Темнеет. Свет погас. Широкие волны ходят по улицам».

Зимний дворец высился островом посреди бурного моря, а одна заблудившаяся баржа чуть не протаранила стены Мраморного дворца. Казалось, что Летний сад выдержал тяжелейшую бомбардировку. Наводнение словно языком слизнуло известную «стрелку» на Елагином острове, а сколько было разрушено набереж* ных, мостов, трамвайных путей. Волны вышвыривали на берег даже суда с грузом.

Наводнение 1924 года принесло огром* ные убытки. Именно после этого известный ученый С. А. Советов писал: «Застраховать Ленинград от наводнений можно только посредством специальных сооружений, способных выдержать огромный напор воды со стороны моря. Другого выхода нет. Придет время, когда правительство СССР сможет отпустить для этой цели необходимые средства...»

Кончался необычный сумеречный день. Я возвращался по Васильевскому острову. За деревьями Румянцевского садика открылось черное полотно Невы, грозно выгнувшей спину к мостам. Сворачиваю у дворца Меншикова на набережную и еду мимо вечнозеленого строения Трезини —