Вокруг света 1980-07, страница 9

НА МЕРИДИАНАХ ДРУЖБЫ

гак что любители могут составить великое разнообразие смесей — каждый на свой вкус. Но мы имеем все основания гордиться, потому что родина кофе — наша провинция.

Главный администратор снова наполнил мою чашечку — которую уже по счету? — «фирменным» напитком — густым ароматным кофе и продолжил:

— Не только Каффа — экономика всей страны зависит от урожая кофе. Эта культура обеспечивает около 70 процентов валютных поступлений в. государственную казну, а вообще в кофейном деле занято почти пять миллионов человек: крестьяне на плантациях, сезонные рабочие — сборщики урожая, торговый люд... Плохой урожай — и Каффе грозит голод, поэтому в последние годы правительство поощряет возделывание продовольственных и технических культур. Например, у нас в провинции уже создано девять госхозов, где наряду с кофе выращивают овощи и цитрусовые... Проблем много в разных областях хозяйства. Взять хотя бы дорожное строительство. Вы, по-видимому, уже познакомились с нашими дорогами?

Я кивнул. Путь от Аддис-Абебы до административного центра Каффы города Джимма оставил неизгладимое впечатление. Дорога похожа на след зайца, убегающего от преследователей: скачет вверх и вниз, извивается, петляет, возвращается к исходной точке и разве только не пересекается сама с собой. За машиной тянется длиннейший шлейф бурой пыли, достаточно затормозить, чтобы все вокруг заволокло плотным облаком. Обгонять приходится практически вслепую. Временами дорогу стремглав перебегают бабуины, чем-то напоминающие нашкодивших мальчишек.

Путь длиной в 340 километров я одолевал почти семь часов, а Гирма Тадессе, механик из Джиммы, управляется за три.

— Не расстраивайтесь, — утешал он меня, когда мы сравнили наши показатели, — Во-первых, нужна сноровка. Во-вторых, — здесь Гирма хитро сощурился, — вы приехали на японской «тойоте», а у меня ГАЗ-21. Да, именно ваш*, как вы ее называете, «старая» «Волга». Я ведь не только механик, я «местный агент смешанной советско-эфиопской торговой фирмы «ЭФСО трейдинг компани», которая организует поставки советских автомобилей и сельскохозяйственной техники. Так вот, моя «Волга» — лучшая реклама вашей продукции на наших дорогах.

Гирма Тадессе помедлил и добавил без лишней скромности:

— Нельзя, естественно, сбрасывать со счетов и мастерство водителя. Но у вас, правда, веские причины для медленной езды. По дороге у нас есть что посмотреть.

НОВАЯ ЖИЗН^ «НОВОГО ЦВЕТКА»

Аддис-Абеба стоит на холмах в окружении высоких гор, густо поросших лесом, где преобладают эвкалипты. Улицы вьются по крутым склонам, и редко можно угодить на спокойный пологий проспект. Из центра, застроенного кинотеатрами и магазинами, многоэтажными зданиями учреждений и деловых контор, в гору поднимается просторная магистраль, упирающаяся на вершине хрлма в башню муниципалитета, а дальше магазины и кинотеатры помельче, памятники, школы...

Жизнь в эфиопской столице нарушает все привычные представления об Африке. По карте до экватора, кажется, рукой подать, но среднегодовая температура едва превышает 16 градусов, и по вечерам нужно надевать свитер, топить камин. Город лежит на высоте двух с половиной тысяч метров над уровнем моря, и это спасает его обитателей от африканской духоты. Однако, радуясь прохладе, пришельцы с равнинных частей планеты часто жалуются на кислородную недостаточность и, поднявшись пешком на третий этаж, порой страдают одышкой.

Своим местоположением Аддис-Абеба — в переводе с амхарского это означает «новый цветок» — обязана эфиопскому императору Менелику II, который в конце минувшего столетия решил переместить столицу в горы Энтото, служащие водоразделом между Голубым Нилом на севере и рекой Аваш на юге. Первые дома гнездились на самых вершинах, но через несколько лет они спустились к подножию гор, ближе к горячим минеральным источникам, которыми и сейчас славится город. С именем Менелика II связана эпоха централизации эфиопского государства и борьбы за независимость. В 1896 году в битве при Адуа войска Менелика наголову разбили вооруженные части итальянских колонизаторов, после чего Италия признала полную независимость Эфиопии.

Раненым воинам Менелика оказывал помощь санитарный отряд Российского общества Красного Креста, и в его честь одна из улиц Аддис-Абебы названа Русской. Ныне в Аддис-Абебе действует больница советского Красного Креста, снискавшая за последние тридцать с лишним лет любовь и уважение жителей столицы и ее окрестностей. Сотням тысяч эфиопов — обитателям центральных районов и самых отдаленных уголков — помогли советские «хакимы» —- врачи, и многие эфиопы обязаны им жизнью.

Впрочем, не только советские врачи трудятся в Эфиопии. В столичном университете, в политехническом институте города Бахрдар, в колледжах и школах разных районов страны читают лекции и принимают экзамены советские преподаватели. Здесь работают группы советских геологов, экспертов сельского хозяйства, химической,' горнодобывающей и других отраслей промышленности. В Ассабе, городе-порте у Красного моря, действует нефтеперерабатывающий завод, построенный с помощью СССР. В городе Амбо расположена советская фитопатологическая лаборатория, оснащенная самым современным оборудованием, и наши ученые помогают Эфиопии в борьбе с болезнями растений и вредителями полей, наносящими огромный ущерб урожаю.

Нынешняя Аддис-Абеба протянулась почти на 15 километров с севера на юг и на 12 километров с вос

тока на запад, а ее население превысило миллион человек. Особый район столицы — Меркато, один из самых знаменитых и обширных рынков в Африке, город в городе, число обитателей коего не поддается никакому учету. Это лабиринт микроскопических магазинов и лавок, где торгуют одеждой и обувью, сувенирами и домашней утварью, ряды овощей и фруктов, специй и посуды, расписных корзин и черных глиняных горшков. На Меркато можно купить все, что угодно, — от новейшей музыкальной системы до когтей льва, если, конечно, имеется запас времени и вы способны Долго, со вкусом торговаться. В противном случае покупателя просто «не поймут». -

Раньше земля и жилые дома в столице принадлежали членам императорской семьи, аристократам, крупным чиновникам, бизнесменам, церкви. Разорившиеся крестьяне, приходившие в Аддис-Абебу за сотни километров в поисках пропитания, вынуждены были селиться в Низинах, по долинам нечистых рок, в мутные воды которых город сбрасывал отбросы. Болезни ежегодно уносили большую часть новых поселенцев. По городским улицам бродили больные и нищие, толпы калек осаждали иностранных туристов и местных богачей, а под заборами и у стен домов ночевали бездомные старики и мальчишки, весь наряд которых состоял из дырявого мешка, подобранного на свалке.

Жизнь текла медленно, как бы в полудреме, и так же тихо, без лишнего шума, умирали сотни тысяч крестьян в Харарге, Волло и других провинциях, измученных жестокими многолетними засухами. Из десяти эфиопов девять не умели читать и писать, одна больничная койка приходилась на три тысячи больных, и один врач обслуживал более 76 тысяч человек. Средняя продолжительность жизни едва превышала сорок лет, а двое из трех новорожденных умирали, не дожив до пяти лет.

Такой была Эфиопия три тысячи лет, и так могло продолжаться еще не одно столетие. Но в феврале 1974 года на улицы Аддис-Абебы вышли рабочие и студенты с требованиями демократии и коренных реформ. Армия, веками защищавшая трон, перешла на сторону народа. В сентябре пала монархия, и власть взял Временный военный административный совет (ВВАС). Казалось бы, очередной верхушечный переворот... Мало кто за пределами Эфиопии представлял, что именно в армии, единственной организованной и дисциплинированной силе в стране, нашлись революциойные демократы, вдохновленные идеями радикальной перестройки эфиопского общества.

Они дали ясно понять, к чему стремятся, когда в декабре был провозглашен курс на социалистическую ориентацию и опубликована декларация основных прин

7