Вокруг света 1980-08, страница 58![]() мы объявляем небольшой перерыв, после которого наша программа предлагает вашему вниманию передачу «Анатомия кризиса». Насупившись, президент вызвал кабинет генерального прокурора и, услышав, что того нет на месте, помрачнел еще больше. — Найдите его, и пусть немедленно позвонит мне, — приказал он. Дрожа от ярости, президент сел и опять стал смотреть на экран, где мелькали знакомые кадры из любительского фильма, запечатлевшего момент убийства Джона Кеннеди. Президент отвернулся и налил себе еще виски. На телефонном пульте замигала лампочка, и президент снял трубку. — Генеральный прокурор у телефона, сэр, — послышался голос его секретаря. — Соедините, и десять минут я никому не буду отвечать. После небольшой паузы он услышал голос генерального прокурора. — Вы откуда говорите? — Из Бетесдской больницы. Моя жена... — Да, да, я знаю. Новость слышали? — Да, но я... — Потрудитесь доставить сюда свою персону, и поскорее. — Он хо тел уже положить трубку, как услышал свое имя. — Ну что еще? — Мистер президент, клянусь вам, что это было сделано без моего ведома или согласия. Виновные были серьезно наказаны... — Оставьте это для суда присяжных, — мрачно отозвался президент. — Мы старые друзья. Но, если вы втянули меня в новый Уотергейт, голову сниму! Президент положил трубку и сидел, массируя ушибленное на аэродроме колено и думая о разговоре, который этим утром был у него с Нейдельманом. Незаконное подслушивание телефона председателя объединенного комитета начальников штабов было, конечно, делом скандальным, но, узнай кто о том, что президент обсуждал планы, подобные «Последнему козырю», разразится такая катастрофа, что ее последствия невозможно предсказать. И он вполне отдавал себе в этом отчет. А на экране тем временем мелькали кадры его предвыборных выступлений, принятия присяги на ступенях Капитолия. Затем размахивающую американскими флагами и приветствующую президента толпу сменили сцены уличных беспорядков. Президент потянулся к кнопке ди Л станционного управления, выключил телевизор и решительно снял трубку телефона. — Соедините меня с Нейдельманом, — приказал он секретарю. Несмотря на то что доктор Саймон Честертон был знаком с Нейдельманом почти десять лет, сегодня его впервые пригласили в дом, который в вашингтонских научных кругах называли «Домом Эшера». Саймон Честертон был старшим консультантом-психиатром медицинского центра американской армии в Уолтер-Риде и специальным советником различных правительственных и юридических организаций. Подъехав под проливным дождем к дому Нейдельмана, Честертон поднял воротник пиджака и, держа в одной руке электрический фонарь, а другой придерживая брюки, чтобы не забрызгать, в два прыжка преодолел лужу и оказался на крыльце. Он потянул за старинную ручку звонка, и за дверью раздался звук, похожий на звон кандалов. Прошло довольно много времени, пока он услышал из динамика над дверью голос Нейдельмана: — Кто там? — Граф Дракула, — отозвался Честертон зловеще. — Очень смешно, — сказал Нейдельман, но улыбки в его голосе Честертон не услышал. — Ради бога, Дик, открывайте скорее, а, то я весь промокну! Замок щелкнул, и дверь открылась, пропуская гостя в абсолютно темный холл, пахнувший сыростью, как в пещере. Включив фонарь, Честертон медленно обвел лучом вокруг. Стены холла были оклеены дорогими обоями, висевшими местами клочьями, и увешаны большими гравюрами в рамах. На гравюрах были сплошь изображены печальные коровы, освещенные лунным светом. Справа от Честертона наверх поднималась широкая лестница, в начале перил стояла бронзовая фигура Пана, держащая канделябр; Напротив Пана была дверь, по бокам которой стояли два кресла, украшенные оленьими рогами. — Дик! — неуверенно позвал Честертон. Никакого ответа. Он двинулся было к двери, но почувствовал, как что-то живое, мягко коснулось ноги. Посветив вниз, Честертон увидел двух кошек. Выгнув спины и посверкивая желтыми глазами, они явно выказывали ему свое расположение. Он и так терпеть не мог кошек, а у этих к тому же головы были покрыты чем-то похожим на гипс, отчего они казались еще неприятнее. Неожиданно канделябр в руках Пана вспыхнул ярким светом. «Вот они где!» — весело воскликнул Нейдельман сверху. В руках у него бы
|