Вокруг света 1969-06, страница 7

место, точно рассчитанное инженерами...

В ущелье родилось водохранилище. Из него вода и пошла по проложенному под хребтом Каратау туннелю в Яванскую долину.

А мотоцикл мой простудился еще перед тем. Как-то в ночную смену — я тогда работал крановщиком в котловане — долго не давали бетон. Попытался закурить. Пачка «Беломора» намокла в кармане, когда ехал под ливнем из поселка. Рыжие разводья засохли на тонкой папиросной бумаге. Высунулся я из кабины крана. Огромная ямища котлована, освещенная тусклыми за плотной завесой дождя огнями, гудела, стрекотала, цокала. Утюжили дно — готовили его под бетонную кладку — экскаваторы. Шумел растревоженный Вахш. Вдали расплывались тусклые, размытые дождем огни Постакана. В клубе сейчас светло, музыка. Девчонки поснимали в прихожей пудовые от грязи сапоги. Там, в поселке, встречают Первомай...

Календарь ударной стройки не знает ни праздников, ни выходных. Рабочая смена на .месте. Скорей бы подавали бетон, тошно без дела!

По мокрому, раскисшему скату полз самосвал. Наконец! Включил я кран. Подкинув тяжело нагруженное брюхо, самосвал, как пчела в соту, отсыпал «взяток» в бадью. Подал я первый бетон приемщику. Дождь припустил сильнее, желтыми струями стекал по стеклу кабины. Приемщик в неуклюжем длинном плаще возился с бадьей. Второй самосвал уже тычет фарами в темноту. «Давай быстрей!» — кричу я приемщику. Голос тонет в металлическом грохоте. Будто десять составов пронеслись одновременно где-то над ущельем.

Подвесил очередную бадью с бетоном. Сквозь дождевую муть увидел бегущего приемщика. Машет руками. Орет что-то. Слов не разобрать — кран шумит, дождь шумит... Вдруг котлован вспыхнул. Красным бисером посыпались искры. Через мгновение будто огромная ладонь накрыла колодец котлована. Заглох кран. В кромешной тьме поскрипывала на крюке тяжелая бадья. Небо с нависшими тучами, цепи гор, огни Постакана — все провалилось в черноту...

Потом рассказывали, что первыми в Яване узнали о грозящей беде энергетики. В электрических лампочках мигнул свет. В городе этого никто не заметил. Но у каждого электрика екнуло сердце.

Автоматическая защита внятно для них выговорила короткое «SOS».

Начальник энергоучастка — он у нас молодой еще совсем — Юрий Болгов обменялся понимающим взглядом с помощником:

— Как ты думаешь, в Постака-не?

— Сейчас позвоню. Узнаем...

Юрий потянулся рукой к телефону, аппарат в ту же секунду зазвонил сам. В трубке голос начальника «Яванстроя» Яна Валентиновича Вассерблая:

— Соберите людей по аварийному. Возьмите самых надежных. Загрузите машину материалами и низковольтной аппаратурой.

...Во тьме спускался я на ощупь по лесенке. Под сапогом хлюпнуло. Спрыгнул. Вода... Поднялась уже выше колен... Обжигающе холодная вода. Ноги сводит судорога. Продвигаться все трудней. Сначала я ориентировался по памяти. Понемногу глаза привыкли к темноте. Уже различал, что поток с бешеной скоростью мчится из расщелины в горах и водопадом обрушивается в глубокую яму котлована. Наконец добрался до места, где оставил с вечера мотоцикл. Колеса всосало в грунт намертво. Начал соображать, как выбраться из котлована самому. Вдруг в окошке вагончика, где была прорабская, мелькнул свет.

Что за чертовщина? В котловане уже ни души. Но в прорабской — теперь я видел это ясно — человек светил фонариком. Мелькнула догадка: «Заснул от усталости. Растерялся спросонья». Не раздумывая, потащился я, передвигая окоченевшие ноги, к вагончику. Дверь его рывками открылась, оттесняя тугой напор воды. В щель протиснулась темная высокая фигура человека.

В вытянутых над головой руках белел растрепанный ворох бумаги. «Да это же инженер Вениамин Бобров!» Вода доходила ему по грудь, но двигался инженер уверенно. Такого спасать не нужно.

Совсем обессиленный, подобрался я к кромке котлована. Если бы не заметили, не помогли, сам не выполз бы. Отдышавшись, спрашиваю:

— Боброва... инженера... видели?

— Жив-здоров твой инженер. В душевую побежал. Все чертежи и документацию спас. А мог бы из вагончика не выбраться, вон сколько уже воды.

С того времени, как я находился в кабине своего крана, прошло минут двадцать. Огромная яма котлована наполнилась метров на

пять. А поток не иссякал... Со стороны Постакана, неистово голося клаксонами, разбрызгивая фонтаны грязи, мчались автомашины. Жужжа, как шмели, неслись мотоциклы. С проворством встревоженной черепахи катили тракторы. Весть о заполнении котлована уже достигла поселка.

— А ну, кому делать ньчего, отойдите подальше! — командовал приехавший одним из первых начальник всего постаканского бытового хозяйства Борис Градзин-ский. — С селем, ребята, не шути. Неизвестно, что принесет вторая волна!

Вторая волна принесла месиво грязи, глины, камней, валунов. Поток вертел и подбрасывал, как детские мячики, камни весом тонны по две. Ущелье грохотало.

Горный сель, как тигр, набрасывается внезапно. На сей раз сель был небольшой. Но бед и он натворил немало. Вся техника осталась на дне образовавшегося за какие-нибудь полчаса-час грязевого озера.

Приехали на подмогу электрики к тому времени из Явана. Появилась группа сантехников. Пришли бригады монтажников, наладчиков. Кругом запылали костры, как на биваке перед решающей атакой...

В первую очередь необходимо было отбить у селя подстанцию. Потечет снова по жилам-проводам электрический ток, оживут краны и насосы, подтянутые к берегу озера, вступит в бой техника. Пока всю тяжесть и опасность битвы принимала на себя «пехота» сантехников. Выждав и убедившись, что сель прошел, ребята начали нырять в ледяную жидкую грязь. Несколько адских минут работы з густой темноте вслепую. Полета граммов спирта внутрь для обогрева, по рецепту врача. Полчаса отдыха у костра-

Сантехники, как эпроновцы, поднимали на берег изуродованные валунами трансформаторы и другие детали развороченной подстанции. Монтажники вправляли им «вывихнутые суставы», чистили, отмывали от грязи. Я при них, пока краны стояли, — чернорабочим. Здесь работа была жаркая. У других зубы стучали от холода и промозглой сырости. Наладчики особенно мерзли. У них кропотливый труд: гаечки, болтики,винтики, отвертки в посиневших руках. А с монтажников пот катился градом... Виктор Волохин скинул телогрейку. Саша Худяков тоже работал в рубашке. Праздничной. Не успел переодеться...

Костры светили плохо. Языки