Вокруг света 1965-05, страница 25

вый помочь, если что нужно. Звали его не то Вабукин, не то Вабакин... Вы у Фаддея Олим-пова спросите...

Наконец нам удается встретить старожила, который лучше других знал старшину.

— Бабыкин его фамилия. Да-да, Бабыкин. Откуда родом, где семья — не знаю. Вы напишите в журнале. Может, кто откликнется?

СТРАНИЦА ТРИНАДЦАТАЯ РОВЕСНИК ПОБЕДЫ

Это еще не горы. Так, проба пера. Увертюра к Карпатам. Но вскоре шоссе начинает взбрыкивать, как норовистый конь. Проскочив через перевалы, мы вступаем на главную магистраль. Эта дорога ' ведет в Чехословакию.

Мы видели Дунай, интернациональную реку. Были на приграничной железнодорожной станции. Есть еще одна разновидность современных транспортных нитей, объединяющих соседние страны. Шоссе.

В этой страничке мы расскажем всего лишь о нескольких встречах близ полосатого шлагбаума, который разделяет асфальтовую ленту на две части. За шлагбаумом — Чехословакия.

На КПП — контрольно-пропускном пункте — нет ни минуты затишья. Тупорылые «шкоды», натужась, тащат многотонные детали, будущего цементного завода. Не успевает стихнуть гул моторов, как к аккуратному коттеджу, где разместился КПП, подкатывает колонна самосвалов. Рослые парни в ковбойках, разминая отекшие ноги, прыгают с высо

ких подножек. Пятьсот километров отмахали новенькие самосвалы от Остравы (здесь, к югу от Остравы, в городе Копршивнице, знаменитый завод «Татра») к границе. Теперь самосвалам предстоит новая жизнь на стройках Украины.

Водители — давние знакомые пограничников, они перегонщики, бродячий народ, у них всюду друзья, по всей трассе от Остравы до Ужгорода.

Запыленный «Львов», пыхтя тормозами, застывает у коттеджа. Туристы. Инженеры из Ленинграда вернулись домой. Оживленны, взволнованны. Двое шоферов сразу выделяются в толчее — профессиональное спокойствие на лицах. Львов, Люблин, Варшава, Краков, Но-ва-Гута, Освенцим, Вроцлав, Прага, Брно, Банска-Бистрица... ' И снова — Львов, Люблин, Варшава...

— Не надоедает?

Александр Жернов и Иосиф

Комаров переглядываются. Обстоятельный народ дальнерей-совики, рассудительный.

— Вообще-то работа не из легких. Но не надоедает. Каждый раз как-то по-новому...

В садике у КПП — песчаные дорожки, шелест листвы.

— Мы такую работу не променяли бы ни на какую другую. Столько друзей повсюду появилось. Ждут. Встречают, как своих. Всегда помогут. Недавно у одного нашего автобуса в Татрах полетел кардан. А у туристов, сами понимаете, график. Чешский рейсовый автобус изменил маршрут, дал пятьсот километров «крюка», чтобы доставить наших вовремя на границу...

— Вообще местность по маршруту для меня знакомая,— глухо говорит Жернов. — Да

же очень хорошо знакомая. Еще с сорок пятого года. Воевал я там в составе Первого Украинского. Тоже шоферил, в танковых частях. Боеприпасы возил.

Шофер, прищурившись, глядит на уходящее в горы шоссе. Он видел выбитый снарядами асфальт, разрушенную Варшаву, еще не остывшие печи Освенцима. Теперь, раз за разом, он повторяет этот маршрут. По освобожденной им земле. Солдата помнят в тех краях. В Банска-Бистрице на митинге словацкий рабочий сказал:

— Хоть и мал наш город, но в своем сердце он вместит всю Россию...

Маленькая легковая «шкода» подкатывает к КПП. Трое в машине: муж, жена, сын. Семья Стахов из Праги. Приезжали в гости, в Ужгород, теперь держат путь домой. Мария Юрьевна Стах, чувствуется, из числа радушных, домовитых хозяек, лицо открытое, доброе.

— У меня сестра живет под Ужгородом. Две недели погостили у нее, поездили по Карпатам. А в прошлом году сестра с мужем приезжали к нам в Прагу. В Кладно побывали, там у меня дочка работает на железарне.

Жаль, что старший сын не смог приехать — поступил в электротехнический и очень занят.

Вы знаете, он родился в сорок пятом году, пятого мая. Мы жили тогда в Моравска-Остраве. В этот день Моравска-Остраву освободили советские войска. Мы с тех пор так и говорим: «Ровесник Победы».

Всего лишь один час на КПП, всего лишь несколько случайных встреч...