Вокруг света 1965-05, страница 24
храбрые, не боящиеся смерти бойцы... Лишь недавно узнали жители Черновцев и окрестных сел о подвиге рядового Щербины. Это один из многих героических эпизодов тех далеких дней. Много крови впитала в себя эта земля, и немало хранит она тайн... Бежит дорога к границе, падает с горы в зеленую долину — вот уже пыльный грейдер сменил асфальт и зашуршал под колесами, а вдали, на холме, замаячили маковки старых церквей — это и есть Белая Криница, село, вошедшее в легенду... СТРАНИЦА ДВЕНАДЦАТАЯ БЕЛАЯ КРИНИЦА — Вот здесь и была колокольня... Бригадир показывает на об-ломок старой стены под липами. Все, что осталось от высокой колокольни, разбитой сна-рядами. С холма, который, наверное, фигурировал в военных картах как высота номер такой-то, видна широкая долина; речушка вьется в лозняке. Почему Белая Криница? В здешнем источнике вода молочного, белого оттенка — меловая вода. Во дворе у колхозного бригадира — скамейка под развесистым ореховым деревом, широкие плотные листья прикрывают дом зеленым зонтиком. — Вообще-то село наше славится черешней, она у нас растет здорово, сильней вишни. Только нужно защепить правильно, в этом весь фокус... «Наполевонку» растим.«герцу», «криеталку», «маевку», «^юм-бу», конечно, — раннюю и позднюю. Вы не пробовали позднюю «бомбу»? Вот, угощайтесь. Автоном Иванович выносит тарелку с крупной, желто-алой «бомбой» — она словно излучает солнечный свет. Сады зелеными волнами бьют в белые стены домов, июнь плывет над Белой Криницей белыми облаками, а мы вспоминаем иные июньские дни — вот так же золотилась черешня, гнула к земле ветви... — Я тогда работал продавцом в сельпо... Автоном Иванович помнит— фашисты огородами пробрались к селу, бой шел уже на улицах, но спустя несколько часов захватчиков выдтибли, сбросили с высоты. Не менее батальона фашистов атаковало село. У пограничников были легкое оружие да еще маленькая 37-миллиметровая пушечка, которую возили по всему селу, создавая видимость «солидного» артиллерийского прикрытия. Много суток продолжался бой за Белую Криницу, ставшую неприступной высотой на пути к Черновцам. Наконец их осталось двое. Двое молодых ребят, утомленных бесконечным боем, бессонными ночами. Они взобрались на колокольню с пулеметом и держали под прицельным огнем подходы к селу. Снаряды били в церковь, крушили каменные своды, но как только поднимались в атаку цепи, начинал работать пулемет. Лишь когда была подтянута тяжелая артиллерия и рухнула колокольня, фашистам удалось овладеть селом. — Двое их было, это точно, — вспоминает бригадир. — Главный, за пулеметом, старшина, а помогал ему рядовой. Фамилии вот не знаю... Старшина был молодой парень среднего роста. Веселый такой, шутник, балагур. Говорят, они свои фамилии записали на колокольне, чтобы люди помнили. Но колокольню разбило снарядами... Знаете что? Надо бы пройги по селу, может, кто вспомнит... Кряжисты и крепки старики в Белой Кринице, и память у них свежа. Но фамилий старшины и его помощника никто не может назвать. Почти четверть века прошло с тех пор... Зато постепенно нам удается, черточка за черточкой, составить портрет пулеметчика. — Да. старшиной он был, верно... Круглолицый, веснушчатый. Приехал на границу перед самой войной. Уйти с колокольни он никуда не мог, никакого подземного хода там не было — это я точно знаю, работал раньше в монастырском саду. Лет двадцать ему было. Любил переброситься словцом со встречным, пошутить. Волосы светлые, пшеничные. Значок отличного стрелка носил. Рассказывают, что два трупа фашисты нашли в развалинах, но захоронить не разрешили. — Парнишка у нас один жил, так он ухитрился забраться на колокольню под пулями... Флягу воды принес, патроны. Население ведь помогало пограничникам, как могло. Рассказывал: пулеметчики лежали на верхней площадке, израненные. Патроны вокруг валялись, а вода в канистре уже кончилась. Старшина отпил глоток, дал товарищу, а остальную воду залил в пулемет. — Старшину я помню. Хороший был парень, всегда гото |
