Техника - молодёжи 1994-10, страница 55

беднягу Джо попросту не хватало.

Наконец парень совсем дошел до ручки. Он стал громко стонать, умоляя снять с него гипс. Уолтер Миллис был единственным, кто ото-вался на эту просьбу, но Брейк не согласился. Они начали спорить, не стесняясь в выражениях, а мы лежали в своих гамаках и слушали. Все это тянулось довольно долго, пока один из соседей Валинеза не заметил, что парень подозрительно затих Ему уже ничего не было нужно.

Мы позвали врачей, и они унесли беднягу на носилках.

Да, я мог рассказать Валинезам, как умер их единственный сын, — почему бы и нет?

— Пожалуйста, мистер Хадцон, расскажите нам все, как было... — прошептала миссис Валинез, со слезами глядя на меня. Ее муж нахмурился и коротко кивнул.

Тогда я наконец решился.

— Вы знаете, что Джо умер в космосе, — начал я. — Он получил во время старта серьезные повреждения внутренних органов и сразу же потерял сознание. К счастью, ему не пришлось страдать — очнувшись он почти сразу же скончался. И боли, похоже, не ощущал. Он лежал и глядел в иллюминатор на звезды. Они были прекрасны, зти далекие солнца, словно ангелы. Джо смотрел на них спокойным взглядом, а затем что-то прошептал, повернулся на бок и заснул навеки.

Миссис Валинез, обливаясь слезами, тихо запричитала:

— Боже, спасибо за твою милость. Мой сын умер, глядя на звезды, что летели в космосе, словно ангелы...

Я не мог смотреть на это. Поднявшись, я пошел к выходу, а Вали-незы даже не взглянули мне вслед. Они сидели, держась за руки, как дети, и плакали.

Выйдя из лавки, я д& ал сигареты. Но не успел закурить, как на пороге позник Валинез. Он растроганно потряс мне руку:

— Спасибо, сержант Хадцон. Мы вам очень благодарны.

— Я просто выполнил свой долг, — сказал я и поспешил к такси. Захлопнув дверцу, достал конверт с надписью Джо Валинез' и разорвал его в мелкие клочья. Я возблагодарил бы Господа, если бы никогда не получал этого письма — и других, что лежали у меня в кармане, яжелые, словно могильные плиты.

2

Я сел на утренний самолет, направляющийся в Омаху. Сразу же после взлета заснул, и ко мне вернулись кошмары...

Чей-то голос прокричал:

— Идем на посадку!

И ракета начала опускаться. Мы вновь лежали в гамаках, спелену-тые ремнями безопасности, и мечтали, чтобы в стенах были иллюминаторы, и мы бы видели, что происходит снаружи. Но еще больше хотели, чтобы при посадке ни одна ракета не разбилась - или хотя бы не НАША ракета...

— Спуск продолжается...

Двигатель гремел под нами словно молот, но не постоянно, как при старте, а взрывными сериями: "Бом-бом-бом-бом", затем пауза и снова: "Бом-бом-бом-бом Сержант Брейк кричал что-то, но слова терялись в реве, доносящемся из-за стенок — ракета уже вошла в атмосферу.

Грохот двигателя стал иным — теперь откуда-то снизу доносилось непрерывное: "Краш-краш-краш!" Нам оставалось только молиться: "Господи, спаси, спаси, спаси!.."

Последовал последний, самый сильный удар, и отсек погрузился во гьму. Лампы, даже аварийные, разом погасли. Все заорали одновременно. Потом кто-то склонился надо мной в темноте и голосом Брейка Джердена приказал:

— Фрзнк, снимай ремни и вылезай! И все остальные — вылезайте немедленно!

Мы сели на Марс и остались живы. Но мы были полумер вы от усталости а начальству не ерпелось начать деиствова

Загорелся тусклый аварийный свет. Брейк орал не переставая:

— Надеть дыхательные маски! Немедленно! Надо срочно выходить наружу¹

— Мои Бог, мы только что сели разобра 1ы на части, так что и пальцем не пошевелить... мы просто не в силах!

— А я говорю, надо выходить! Несколько ракет разбилось при посадке! Мы должны помочь раненым! Надеть маски! Быстро, сукины дети!

Пришлось оставить свои гамаки. Месяцы муштры в Центре подготовки не прошли даром. Джим Клаимер был уже на ногах Уолтер пытался распутать ремни в гамаке подо мной Кто-то отчаянно ругался в полутьме, и ему вторили несколько других голосов.

Когда я наконец спрыгнул на пол, мои колени подогнулись. Рядом приземлился юный Лассен и тут же завалился на бок. Джим было склонился над ним, но Брейк, стоя у распахнутого люка, орал без передышки:

— 5ыходите, парни! Выходите, черт бы вас побрал!

Мы побежали вниз по трапу. Зажим маски так давил мне на нос, что я не мог толком вздохнуть. Внизу, у спущенного пандуса, стоял офицер и кричал чтобы мы выходили наружу и присоединялись к пятому отряду.

Холод. Ледяной холод 1 бледное сияние маленького сморщенного Солнца в медном небе, и волнистая, охряно-красная песчаная равнина до самого горизонта... Песок скрипел под башмаками, когда наш отряд проследовал за капитаном Веллом к далекой металлической глыбе, кс орая лежала, непривычно наклоненная носом вниз, на склоне высокой дюны.

— Торопитесь, парни! Быстрее!

У груды металла, что когда-то была ракетой-7, нас ожидало кошмарное зрелище. Корпус был смят в гармошку, словно бумажный. Через трещины выползали окровавленные люди, взывая о помощи. Из лопнувших топливных баков доносилось громкое бульканье...

Но нет, все зто случилось позже. Сейчас я был еще на борту раке-ты-4, и мы еще не сели на Марс, а только подлетали к загадочной красной планете...

— Внимание, заходим на посадку...

Нет, я не хотел вновь пережить этот проклятый сон! Я орал что было мочи и отчаянно боролся с ремнями безопасности — и наконец очнулся. Оказалось, я сижу в кресле самолета и перепуганная стюардесса стоит рядом. Увидев, что я пришел в себя, она пролепетала:

— Это Омаха, сержант! Мы идем на посадку.

Глаза пассажиров были устремлены на меня, и я понял, что опять кричал во сне. Спина была мокрой, как каждую ночь в госпитале, когда я просыпался от собственных воплей.

Я дрожащими руками застегнул ремень. Пассажиры уже смотрели в иллюминаторы.

Был полдень, и горячее солнце Небраски грело мне спину, когда я достиг здания аэропорта. Мне повезло — оказалось, что автобус в Куффингтон отправляется с минуты на минуту.

Рядом со мной сел фермер — крупный парень с короткой стрижкой и мясистым лицом. Он сразу же предложил сигарету и поведал, что до Куффингтона всего несколько часов езды.

— Вы живете там? - поинтересовался он, с любопытством разглядывая мою форму.

— Нет, в Огайо, — ответил я. — Мой друг Клаймер из этих мест

Фермер не знал его, но вспомнил, что будто бы один из городских

ребят на самом деле был включен в состав Второй экспедиции.

— Да, — кивнул я. — Это и был Джим.

Он ухмыльнулся и задал мне все тот же дурацкий вопрос:

— Ну и как там, в небесах, мистер?

— Сухо, — ответил я. — Чертовски сухо. Ни капли воды.

— Я так и думал, - сказал он. — По правде говоря, у нас тоже нынче засуха будь здоров. А вот в прошлом году было отлично. В прошлом году...

Куффингтон оказался небольшим городком, окруженным золотис ы ми полями пшеницы, тянувшимися до самого горизонта. Центральная улица была заставлена по обеим сторонам магазинами и лавками, остальные густо заросли кустарником и больше напоминали аллеи старого парка.

Было жарко, и я не спешил покидать автостанцию. Пролистав тонкий телефонный справочник, я обнаружил три фамилии Грзхем. Первая же из них принадлежала мисс Илле Грэхем — той, которую я искал. Узнав, что с ней разговаривает по телефону друг Джима, она взволнованно воскликнула, что немедленно приедет и просит подождать.

Я стоял под навесом, смотрел на тенистую улочку, по которой запросто разгуливали индюки, и думал — вот почему Джим Клаймер был тихим и спокойным. Точно таким же, как зто место.

Подъехал двухместный автомобиль, и мисс Грэхем 1риглашающе открыла дверцу. Она оказалась миловидной ша енкой, выглядевшей так, словно перенесла длительную болезнь.

Видимо, я тоже был не в форме, поскольку она сочувственно взглянула на меня и сказала:

— Наверное, вы очень устали с дороги, мистер Хадцон. Я чувствую угрызения совести, что не предложила остановиться у меня на день-два.

— Я в полном порядке мисс Грэхем, — заверил я. — И очень тороплюсь домой, в Огайо, а мне надо перед этим еще побывать в паре мест...

Когда мы неспешно ехали по улицам города, я спросил, нет ли у Джима здесь других родственников.

— Увы, нет, — ответила мисс Грзхем. — Его родители погибли в автомобильной катастрофе несколько лет назад. Джим некоторое время жил с дядей на ферме в окрестностях Гр ндвеита но они не поладили. Тогда Джим переехал к нам и стал работать на мес ной электростанции.

Свернув на соседнюю улочку, она добавила:

— Моя мама сдавала Джиму квартиру. Об этом все знают.

— Понимаю - сказал я.

Грзхемы жили в большом квадратном доме с просторной верандой. Во дворе росли старые липы. Мы вошли в дом, и девушка предложила мне сесть в плетеное кресло около окна. Чуть позже она привела свою мать - маленькую, сгорбленную старушку. Мы немного поговорили, и старая миссис Грзхем поведала мне, что Джим был для нее словно родной сын Оне нас олько разволновалась, увидев меня, что дочь вскоре увела ее обратно в соседнюю комнату.

Вернувшись, она уселас в кресле рядом со мной и показала не большую связку голубых конвертов.

— Это письма, которые я получила от Джима, — сказала она грустно. — Их немного, и они такие короткие...

— Нам разрешали посылать только тридцать слов каждые две недели, — объяснил я. — На Марсе нас было около двух тысяч, и передатчик не мог работать на нас все время.

— Удивительно, как много вкладывал Джим в зти несколько слов, — сказала она и протянула мне несколько писем.

Я прочитал парочку. Одно гласило: "Порой я пытаюсь ущипнуть себя, не веря, что я один из первых землян, ступивших на чужую планету. По ночам я часто выхожу наружу, смотрю на зеленую звезду Зем

Техника-молодежи 1 0 ' 9 4

53