Вокруг света 1980-12, страница 21

плюс привезем уставшим людям подмогу и горячую пищу.

...Хорошо, уютно в теплой кабине. Через ветровое стекло наблюдаешь за проплывающей тундрой. Вдруг замечаешь мелькнувший, будто стрелу выпустили, рыжий хвост лисицы, юркнувшей в кусты. Доверчивые куропатки — нахохлившиеся не то от испуга, не то от удивления — подпускают грохочущее чудовище почти вплотную. Мысленно радуешься, что неодинок среди этого белого безмолвия, что и здесь идет своя жизнь.

Дальняя дорога располагает к размышлениям. Мысль возвращается к экспедиции Кыштымова, к поискам загадочных «точек Серпухова»...

Самолет проскользил по льду озера, поднимая фонтаны выступившей на поверхность воды, и, с трудом оторвавшись от ненадежной взлетной полосы, набрал высоту. Сделал круг, прощально покачал крыльями и, провожаемый десятью парами глаз, вскоре слился с очертаниями недалеких сопок. Они остались одни. Посреди тундры с по-весеннему осевшим снежным настом и грязно-бурыми прогалинами. Палатка, установленная на сухом, . возвышенном месте, да несколько больших куч неразобранного снаряжения — так выглядела база Лево-Телекайской партии в июне 1956 года. Кыштымов развернул карту. Остальные окружили его тесным кольцом.

— Мы находимся здесь, — палец Анатолия показал на точку с надписью «Роща чозении», — но поче-му-то деревьев не видно...

— На карте все правильно, — со вздохом произнес кто-то, — ты уж прости нас, Толя, не хотели тебя сразу расстраивать. Дело в том, что реликтовая роща километрах в двадцати отсюда, а место, где мы находимся, — это устье Телекая, но только не Левого, а Малого. Да и груз наш здесь <не весь, еще в добром десятке мест разбросан. Затянули мы с выходом в поле, начальник, тундра вскрылась, приходилось по разным точкам разгружаться, где только Ан-2 мог сесть...

В мае тяжелая оплошная облачность на целый месяц повисла над окружающими Залив Креста горными вершинами. Сиротливо стояли на своих местах «аннушки», прижимаемые к земле ветром и облаками. В такую погоду даже асы на все просьбы Кыштымова: «Ветерок-то, кажется, стихает» — разводили руками: «Это только кажется. Рискнешь — и без машины останешься, а то и без головы». Геологи понимали пилотов, но от этого легче на душе не становилось.

В начале июня установилась, наконец, хорошая погода. Но солнце, которого ждали с таким нетерпени

ем, превратилось вдруг в злейшего врага — днем напрочь раскисала взлетно-посадочная полоса. Какие уж тут полеты на самолетах с лыжами! Да, впрочем, и колесные не покидали стоянок. И началась работа... Короткими ночами отводили с полосы воду, подвозили свежий снег из распадков, делали искусственную дорожку, длины которой едва-едва хватало на разбег Ан-2. И ранним утром удавалось сделать один рейс в район будущих исследований. Так неудачно (начинался для них этот поисковый сезон.

— Ну, что притихли? — прервал молчание Кыштымов. — Коль большая часть груза здесь, сам бог велел организовать тут основную базу. Сюда же перенесем и -то, что по тундре авиация разбросала...

«Геологические исследования начались поздно — в начале июля. В конце полевого сезона из-за поломки аппаратуры работали в две смены. Редкий случай, но действительно так было. По возвращении из маршрута аппаратура передавалась тому, кто шел в маршрут.

Изучение района было начато с участков, прилегающих к базе. В этом был расчет. Во-первых, позволяло нам постепенно «втягиваться» в работу, а во-вторых, одновременно вести подготовку (переносить продовольствие, инструмент и т. д.) к отработке более отдаленных участков. В этот период было выявлено месторождение Водораздельное. Незначительная его удаленность от базы позволила нам провести детальное изучение, отобрать и обработать необходимое количество проб, вес каждой из которых составлял от 2 до 5 килограммов. Все это впоследствии позволило оценить это месторождение». (Из письма А. И. Кыштымова авторам.)

...Поздней осенью водители двух грузовиков, следовавших по трассе из Иультина в Эгвекинот, остановились, пораженные 'необычным зрелищем — десять мужчин в поношенных штормовках, обнявшись за плечи, танцевали какой-то немыслимый танец вокруг костра, разложенного прямо на дороге.

— Эй, друзья, вы что? Откуда вы?

— С Водораздельного, — охотно ответил шоферу парень в прожженной армейской ушанке. — Это недалеко отсюда, километров двести.

— На чем же добрались до дороги?

— На своих двоих, — засмеялись полевики. — Да еще по пути по-пурговали, искупались в речках...

— Ну хватит травить, — обратился к своим человек с рюкзаком в руках, и по тому, как притихли геологи, водители поняли, что он старший. — Вы нас до первого подбросите? (По установившейся традиции на Иультинской автотрассе

поселки называют по километрам, на которых они стоят. В данном случае первый — это поселок Эгвекинот.)

— Какой разговор, с попутчиками и ехать веселее...

И вот погружены в кузова нехитрые пожитки, разместились на грузе геологи. Машины тронулись.

— А рюкзачок что не забросил наверх? — поинтересовался шофер, рядом с которым устроился Кыштымов. — Или ценное что? Может, золотишко нашли?

Анатолий улыбнулся.

— Ты прав — ценное, хотя и не золото. Олово! Смотришь, через несколько лет, где сегодня мы мерили тундру пешком, будет проложена дорога, новый комбинат возникнет...

— Ну это ты, парень, загнул... — Водитель покосился на своего попутчика и осекся.

Пригревшись в утепленной кабине, тот спал, откинув голову на жесткую заднюю стенку. «Стальные мужики, однако», — подумал парень и повел ЗИС дальше, аккуратно притормаживая на выбоинах, чтобы не потревожить усталого пассажира.

В силу ряда обстоятельств, в первую очередь связанных с удаленностью Водораздельного от основной базы Восточно-Чукотской экспедиции — поселка Эгвекинот, мечта Кыштымова и его товарищей начала сбываться только в начале семидесятых годов. Именно в это время геологи вновь приступили к работам на этом месторождении. В марте 1979 года здесь была создана круглогодичная поисково-разведочная партия, заменившая сезонный поисковый отряд. Приоткрылась новая страница жизни «точек Серпухова», как магнит притягивавших к себе взоры поисковиков-исследователей разных поколений.

Зимний день угасал. Оранжевый диск солнца коснулся голых вершин сопок, похожих на спины замерзших гигантских мамонтов, и начал плавно опускаться за линию горизонта. Плотные сиреневые сумерки окутали долину реки Чантальвеергин. Когда же на землю спустилась ночь, мы увидели впереди слабо мерцающие огни: наконец-то добрались до Водораздельного.

Десяток утепленных палаток, склад и приземистая банька — весь полевой стан. Мы подруливаем к самой * большой палатке, над которой высятся мачты антенн.

Палатка из прочного брезента довольно просторная. В ней размещаются контора, камералка и спальня одновременно. По углам деревянные нары, между ними широкий, грубой работы стол, на нем ворох

2*

19