Вокруг света 1980-12, страница 38

Победу революции Сиргадо встретил как большой радостный праздник. Николас решил, что эта революция завершилась. Теперь он вспоминает об этом с улыбкой.

Требовались образованные, преданные делу люди. Николаса назначили руководителем одного из крупных предприятий по производству железобетона. Вопреки его ожиданиям наступили тяжелые времена. По мере осуществления реформ классовая борьба обострялась.

— Я верил Фиделю безгранично, — рассказывал Николас. — Эта вера помогла занять правильные позиции...

В шестидесятом году Сиргадо узнал, что его старший брат (в нашем разговоре Николас называл его «этот гражданин») примкнул к врагам новой Кубы. Брат женился на богатой девице и решил уехать в США, чтобы оттуда руководить контрреволюционной деятельностью. Перед отъездом состоялся откровенный разговор. Переубедить «этого гражданина» Николасу не удалось.

— Когда поймешь, что я прав, — бросил беглец на прощанье, — дай знать...

Поляризация сил шла быстро. Контрреволюция перешла к действиям: горели склады с продовольствием, поля сахарного тростника, ломались машины, с таким трудом приобретенные на народные деньги. Николас хорошо знал, какой ценой давался каждый шаг революции. Под его руководством было производство железобетона, >из которого строились новые школы, жилье для рабочих, больницы. Вместе с товарищами он после работы дежурил, охранял покой и (мирный труд кубинцев. Ведь старое не уходило без боя: ночные рейды пиратских самолетов, обстрелы побережья с быстроходных катеров, бомбежки городов и, наконец, высадка контрреволюционеров на Плайя-Хирон...

Бой на Плайя-Хирон стал поворотным пунктом в судьбе многих кубинцев: именно здесь они защищали не только свободу Кубы — они защищали социализм.

...В старой Гаване, в порту, стоит памятник кораблю «Ла Кубр». Трудно разобраться, какая часть изуродованного взрывом судна выставлена там у дороги. Но смысл памятника ясен всем: он напоминает о подлости, предательстве и жестокости врагов Кубы. «Ла Кубр» был взорван в 1960 году.

Революция только что победила. И все на Кубе знали, что американцы, именно американцы (тогда еще не думали о наемниках), попытаются лишить народ его победы. Сколько раз так было и на Кубе, и рядом — в Гватемале, в Доминиканской Республике... В общем, ждали вторжения. А оружия не было. За ним послали в Европу. О том, что боль

шая партия оружия будет доставлена в Гавану на «Ла Кубре», знали только руководители революции и еще специальный отряд разгрузки, ожидавший корабль в порту. Николас был в этом отряде.

Разгружали корабль с той же отчаянной радостью, с какой, наверное, строили баррикады коммунары Парижа. И вдруг взрыв. К порту бежал весь город. На «Ла Кубре» тушили пожар, горели, гибли в огне люди, на смену раненым и погибшим вставали новые спасатели. И вдруг раздался второй, еще более мощный взрыв. Оружия не стало. Тогда кубинцы обратились за помощью к Советскому Союзу. Отпор десанту наемников на Плайя-Хирон 16 апреля 1961 года они дали с помощью нашего оружия.

— События на Плайя-Хирон, — рассказывает Николас, — застали меня в Сантьяго-деЖуба. Мы собрались на стадионе, где нам предстояло вооружиться. Второй десант мог быть высажен как раз здесь, в провинции Орьенте, тем более что американская база Гуантанамо рядом. Я был командиром небольшого соединения и, когда пришли грузовики с оружием, следил за тем, чтобы все мои бойцы хорошо вооружились. В горячке не заметил, как мне достался всего лишь пистолет...

Возмущенный Николас подошел к товарищу, распределявшему оружие. «Что вы мне дали?» — почти прокричал он. «А что бы вы хотели?» — «Автомат», — твердо сказал Николас. «Зачем тебе автомат?» — переходя на дружеское «ты», пытался успокоить Николаса товарищ. «Защищать революцию!» — ответил Сиргадо, полагая, что теперь аргументов для отказа не будет. «С автоматом ты в траншею полезешь, врагов стрелять, — был ответ, — а тебе о людях думать надо. Твое оружие — голова».

— Я не ожидал такого поворота, — говорит Николас. — И эти слова запомнились надолго.

Вскоре Николас начал работать «директором предприятия».

Однажды директору сообщили, что с ним хочет побеседовать его «старый знакомый». Николас согласился на встречу. «Знакомый» напомнил Сиргадо об учебе в колледже, заговорил о прекрасных временах, когда Кубой заправляли американцы, о том, что революция якобы изменила курс. Прощупав настроение Николаса, он предложил ему стать участником контрреволюционной организации МРР — «Движение за реконструкцию революции». Николас рассказал об этом предложении органам безопасности.

На Кубе в то время действовали десятки контрреволюционных организаций. Поддерживаемые ЦРУ, они проводили многочисленные диверсионные акты, терроризировали

население, убивали активистов. Николасу поручили внедриться в МРР, установить его связи с зарубежными центрами и сетью агентов на Кубе. Когда были выявлены связи МРР с заграницей, адреса, имена членов организации, органы государственной безопасности провели операцию по разгрому МРР,

К этому времени в Вашингтоне поняли, что планы свержения правительства Кубы с помощью внутренних сил провалились. И ЦРУ начинает готовить покушения на лидеров кубинской революции.

Главари кубинских организации на территории США уже знали о Николасе и интересовались им.

— Позже выяснилось, что начали меня изучать и в ЦРУ, — рассказывал Николас. — Изучали довольно долго. Чтобы подхлестнуть их интерес, был создан миф о моем высоком положении в государственном аппарате и якобы имеющихся у меня возможностях влиять на принятие серьезных решений.

В конце концов в' ЦРУ, видимо, решили, что я достоин их внимания. Первый контакт со мной они установили в Канаде. Там же мы условились, что встретимся в Лондоне, куда я должен был поехать по делам «службы». В качестве пароля я назвал одну иностранную фирму. Приглашение на переговоры от ее имени должно было означать, что меня вызывают на встречу с представителями ЦРУ. В Лондоне мне позвонили...

Встреча состоялась в обычном номере одной из гостиниц. На ней присутствовали четыре американца. Один из 'Них назвал себя полковйи-ком Харольдом Бенсоном, предъявил документ,

Встреча длилась пять часов. Бен-сон играл роль человека широких демократических (взглядов. Николас — антикоммуниста, националиста, недовольного Фиделем, но отстаивающего некоторые свободы, завоеванные революцией. Он убеждал американцев, что после смены власти на Кубе не следует возвращаться к прошлому. Собеседник великодушно соглашался.

Бенсон расписывал преимущества работы на ЦРУ: она, мол, не будет долгой: год, два максимум. А потом, после переворота, Николас сможет вместе с семьей переселиться в . США, получить там хорошую работу, дом. Предложили ставку. Николас отказывался, говорил, что если он и согласится на сотрудничество, то только по идеологическим соображениям. А деньги у него и так есть. Наконец Николас «дал себя убедить». Тогда-то и пришла лора «детектора лжи», а затем Сиргадо предложили подписать определенный документ, и начались тренировки — обучение шпионским приемам.

36