Вокруг света 1981-06, страница 22
Еще на Военном совете Василия Викторовича и командира отряда предупреждали, что с рассветом после выхода в открытое море отряд кораблей прикроет авиация, которая базировалась на Мемеле. Конечно, после тяжелой ночи ее ждали. И действительно, где-то в районе шведского острова Готланда появились два истребителя. На кораблях настроили УКВ для связи, надели шлемы с наушниками... И вдруг командир слышит разговор между летчиками: «Андрей, это не наши, давай поработаем...» Сигнальщик дает условную ракету, но она не разгорается, отсырела за штормовую ночь. И самолеты выпустили пулеметную очередь. «Счастливая случайность,— говорил Василий Викторович,— меня немного царапнуло в правый бок, а одному матросу пробило мякоть ноги». Истребители улетели и опять развернулись, пошли на корабли, но в это время сигнальщик успел зарядить вторую ракету и дал ее как раз тогда, когда один из самолетов пикировал, ракета вспыхнула прямо под его носом, ослепила зеленым светом, и истребитель мгновенно отпрянул в сторону, снизился, покачал крыльями: «Извините, мол, не разобрались». Потом оба самолета «повисли» над нашими кораблями и уже не давали подойти фашистским самолетам. — Мы не винили летчиков, понимали, что причиной случившегося были обстоятельства,— объясняет Василий Викторович. — Во-первых, уклоняясь от огня противника, мы изменили свой курс. Во-вторых, за ночь штормовой волной смыло с по лубака опознавательные знаки для нашей авиации. Интенданты вместо масляной краски выдали на этот случай известку. Вот и оказалось — идем не тем курсом и крестов белых нет... Это было в дни тяжелых боев за Кенигсберг, мы торопились поддержать наши войска с моря. Подошли к Пилау, зашли в пролив Фриш-Гафен, высадили десант на косе при ожесточенном сопротивлении врага. Был у нас тяжело ранен штурман. Моряки сами рвались на берег, помогали наступающим войскам. Фашисты пытались вырваться из Пилау в открытое море, уйти, а корабли нашего отряда не выпускали их. Пришло время расплаты за пережитое, за наши потери, за погибшие корабли на первом этапе войны, за наш миноносец «Энгельс», за товарищей... Мстили за все и до конца. Крепость Пилау пала. Помню, шли мы каналом, чтобы встать у маяка и выйти на берег, прошли мимо потопленного транспорта. На нем пытались бежать из Кенигсберга фашистские генералы, и судно было потоплено нашими кораблями. Громадное судно опустилось на грунт, а перекрестия мачт торчали над водой, как могильные кресты... Василий Викторович положил передо мной пачку свежих фотографий, а сам встал и начал ходить пОкомна-те. Пока он вспоминал войну, у меня возникло много вопросов, но стоило хозяину поставить точку в своем рассказе, как я понял, что все, о чем хотел спросить, касалось переживаний и эмоций не воина, а просто человека. Как солдат, он говорил только фактами, как человек, он избегал эмоций. Казалось, боль войны в нем постепенно спрессовалась, но осталась тяжелой, незарубцевавшей-ся раной... Новые фотографии, так же как и множество парусников я а стенах кабинета — в чеканке, дереве, репродукциях,— лежали по эту сторону войны. С хорошо отпечатанных на добротной бумаге снимков смотрели морские офицеры и среди них хозяин дома. Вот Василий Викторович в звании капитана третьего ранга, заместитель командира дивизиона, а вот он среди выпускников военной академии; а в другом снимке нетрудно угадать, что друзья позируют перед камерой вместе с Василием Викторовичем Стукаловым после присвоения ему звания контр-адмирала... Наконец, когда Василий Викторо- ^ вич вернулся на свое место, я спросил у него: — Которая из этих фотографий занимает особое место в вашей послевоенной жизни? — Ее здесь нет,— сказал Василий Викторович и, полистав альбом, извлек портрет жены, Нины Федоровны.— В 1968 году вызвали меня в штаб флота и предложили послужить на Северег~А_оогласился... Прихожу домой, д/маю, как же мне сообщить об этом Нине Федоровне: «Не кажется ли тебе, что в уюте Москвы мы забыли моря?» — «Скажи,— говорит она,— что-нибудь случилось?» — «Предлагают на Северный флот...» — выложил начистоту я. «И что ты сказал?» — «Что посоветуюсь с тобой».— «Да не говорил ты так,— подумав, сказала она.— И хорошо, что не говорил...» СОЛНЕЧНЫЙ ГОРОД Через двенадцать лет в Австралии должен появиться город с «самым чистым в мире воздухом». Для его возведения выделена солидная пустошь на востоке континента близ Брисбена. Здесь задумано возвести жилые дома в виде усеченных пирамид. Одна из таких экспериментальных пирамид уже построена. На ее крыше находятся солнечные коллекторы — своеобразные ванны с зачерненным дном, в которых вода лучами солнца нагревается до -(-60 °С. На южном фасаде смонтированы полупроводниковые элементы, превращающие свет в электрический ток. Энергия идет на освещение, работу бытовых электроприборов, кондиционеров и телефонов. Даже пищу можно будет готовить с помощью дневного светила — на кастрюли и сковородки направляется «зайчик» отражательных зеркал. Солнечный город, где не увидишь дымящих электростанций, рассчитан на 4 тысячи домов и 15 тысяч жителей. Планируется в нем отменить и обычные автомобили. Панели с солнечными батареями обеспечат подзарядку аккумуляторов электромобилей. Проект города разработан в основном специалистами Квинслендского университета — членами общества ученых в области использования солнечной энергии. Будут применены и изобретения английских, японских специалистов. ОСТРОВ ИЗ ОТХОДОВ У южного побережья Швеции появился новый остров. Он возник из... мусора. Ежегодно крупнейшая шведская фирма «Супра» сбрасывала в море отходы производства — триста тысяч тонн сернокислой извести. На возвышении, образовавшемся на месте свалки, фирма начала в 1978 году строительство острова площадью 600 тысяч квадратных метров. Стройплощадку в море обнесли валом и укрепили дробленым камнем. Образовавшуюся чашу наполнили отходами от производства гипса, откачав предварительно воду и покрыв дно пластмассовой пленкой. Остров озеленят и создадут здесь зону отдыха. Опыт шведских коллег решили использовать американские специалисты: к югу от Манхэттена будет строиться подобный остров. Материалом для нег<? послужит нью-йоркский мусор. вююсти т&югж |
