Вокруг света 1981-08, страница 20

к зимовью — во льдах стоял корабль. Де Фер оставил нам сведения о том, что корабль находился в пятистах шагах от линии берега. Но где раньше была эта линия? Ясно только одно: Баренц, как опытный моряк и умный человек, должен был расположить зимовье по кратчайшей от корабля линии, потому что голландцам во время зимовки предстояло постоянно таскать тяжелые грузы — бочки с продуктами, инструмент, оружие, свинец, порох и прочее — с корабля на зимовье и обратно...

Однако подводные спуски были пока безрезультатными. Больше всех переживал неудачу Кравченко. Он ходил мрачный по берегу, то и дело посматривая на гавань, прикидывая, где мог стоять корабль голландцев. Берег был ровный, покрытый галькой. Только в одном месте из-под гальки выпирал неестественный бугор, как будто под одеяло хорошо заправленной постели засунули мяч. Дмитрия осенила идея: вскрыть этот бугор, ведь во времена Баренца тут была вода. Да и вообще обломки кораблей часто выжимает к берегу.

...Ребята трудились вовсю. Через полчаса лопата Геннадия Рыбина стукнулась о что-то деревянное. А еще минут через двадцать из-под гравия извлекли часть борта — размером примерно 1,5 на 4 метра. Толстые дубовые доски были сшиты встык. На внутренней стороне торчали кованые корабельные гвозди. Они держали обломки шпангоутов.

На следующий день под галькой нашли еще две корабельные детали — обломки штевня и брус с металлическим нагелем. Конечно, надо было еще доказать, что эти детали принадлежат кораблю Виллема Баренца. Море могло принести и следы других трагедий. Помогли кованые железные гвозди, в изобилии найденные на зимовье Баренца. Они оказались точно такими же, как и те, что извлекли из обломков корабля. Позже, в Москве, после тщательного исследования это подтвердил Институт судебной экспертизы.

За восемь студеных дней, что провела вторая экспедиция Кравченко в Ледяной гавани, было обнаружено несколько десятков предметов в районе зимовья: приклад от мушкета, замок, детали керамической посуды, кожаная обувь, клещи, наконечники от багров, деревянные бытовые поделки и крохотная фигурка медвежонка, сделанная кем-то из матросов Баренца из свинцовой мушкетной пули.

— Подумать только,— сказал Кравченко, рассматривая медвежонка на ладони Гены Рыбина,— даже в этих нечеловеческих условиях, когда рядом товарищи умирают от цинги, нашелся человек, который жил не хлебом единым. Очевидно, он понимал — чтобы выжить, надо творить... На следующий год особо займемся зимовьем. Только без металлоискателя тут нечего делать...

За десять дней до отъезда из Ледяной гавани была сделана еще одна на

ходка, которая поставила всех в тупик. Это была нижняя челюсть человека. Она была обнаружена на зимовье у западного полусгнившего венца дома. По описанию де Фера, два голландца были похоронены во время зимовки вблизи жилья. Но сколько ни искали, обнаружить кости, принадлежащие человеку, больше не удалось. Возможно, их растащили медведи и песцы. И на найденной челюсти тоже были обнаружены следы зубов мелкого хищника.

В Москве находку передали на исследование, и Институт судебной медицины выдал заключение: челюсть принадлежала... молодой женщине в возрасте от 25 до 30 лет. Женщина перенесла цингу.

— Глазам своим не верю,— сказал Кравченко, когда кандидат медицинских наук Виктор Николаевич Звягин, проводивший исследование, показал ему заключение.

— Ищите женщину! — ответил ему на прощанье Звягин.

Из института Кравченко уходил ошеломленный. В своем дневнике де Фер, говоря об участниках экспедиции, ни словом не обмолвился о женщине. Скорее всего ее не было в команде Баренца, но, может быть, она участвовала в более поздних экспедициях? Звягин предположил, что находка пролежала на Новой Земле не меньше ста лет.

Виктор Николаевич Звягин принял участие в экспедиции 1980 года. Были на этот раз и гидроакустики, и опытные водолазы, и кинооператор с аппаратурой для подводных съемок. В распоряжении экспедиции имелись специальный гидролокатор и два металлоискателя.

Водолазные работы начались уже на второй день после высадки группы в Ледяной гавани. Руководил ими ленинградец Аркадий Корольков. Два компрессора по шестнадцать часов в сутки обеспечивали акваланги воздухом. Водолазы погружались, не успевая даже от смены к смене просушить белье.

Береговую гальку утюжили металло-искатели Саши Распопина и Андрея Хорошева.

Через несколько дней экспедиция почувствовала дефицит в бензине. Кроме компрессоров, его безжалостно съедал движок, обеспечивающий радиостанцию энергией. В перерывах между сеансами радиосвязи этим же движком пользовались акустики. Кравченко решает идти на вельботе на полярную станцию мыса Желания, с которой у него была договоренность: если не хватит бензина или хлеба, выпечка которого на станции была хорошо налажена, полярники помогут.

Вельбот уходил рано утром. Путь предстоял нелегкий, около ста километров и в основном среди льдов. С Дмитрием уходили Федор Алексеевич, Леня Елагин, Ирина и Володя Макеранец. На буксире за вельботом тащилась накрытая брезентом «Надежда». Мы все, остающиеся в Ледяной гавани,

провожая ребят, не подозревали, что увидим их только через полмесяца.

...Однажды, после очередного неудачного погружения, нас собрал Аркадий Корольков, оставшийся за старшего, и сказал:

— Парни, возможно, мы не там ищем. Витя Звягин, Владлен и ты, Вася, займитесь завтра зимовьем. Оно подскажет разгадку. Надо найти эту^крат-чайшую от зимовья до корабля линию и отсчитать по ней от берега деферов-ские пятьсот шагов.

На следующий день мы втроем приступили к инструментальным измерениям. Деревянной «саженью» разбили южный участок Ледяной гавани, вплоть до мыса Спорный Наволок, на метры. Началом отсчета было зимовье голландцев. Нашли примерно линию старого берега в ближайшей от зимовья точке, с учетом того, что он поднялся сантиметров на двадцать. Через эту точку и прошла прямая линия на припай, по которой отсчитали пятьсот шагов. Условное место расположения корабля во льду было найдено. Отметка 1980 года находилась метров на двести правее отметки 1979 года, определенной тогда на глаз.

Через два дня с мыса Желания пришла радиограмма: «Пятерка Кравченко благополучно дошла до полярной станции, но вернуться в Ледяную гавань с продуктами и бензином не может из-за сложной ледовой обстановки».

Последний акваланг берегли как зеницу ока. Решили использовать наверняка. Как только в районе условного расположения корабля появилось небольшое разводье, в воду спустили «пеликана» — надувной катерок. Та-ганрогцы разместились в нем со своим гидролокатором. Не успел Саша Лаш-табега опустить на воду плавающую антенну, как по экрану осциллографа пошли импульсы. Вася Воронин внимательно следил за экраном. Катер проплыл метров десять — сигнал вдруг резко изменил рисунок, значит, на дне что-то есть! Вася махнул рукой Андрею Хорошеву. Тот в полном водолазном одеянии ждал на краю разводья. Корольков помог Андрею опуститься к воде, и через несколько секунд голова Хорошева исчезла под волной. Ждать пришлось недолго. По телефону слышим короткое «Есть! Выбирай потихоньку». Аркадий не спеша выбирает страховочный конец, хотя от нетерпения ему хочется выдернуть Андрея из воды, как рыбак вытаскивает попавшуюся на крючок рыбу.

Наконец голова Андрея показалась над водой, и на лед падает дубовый шпангоут. Не успели мы подхватить его, как Андрей снова ушел под воду. На этот раз его не было долго. В наушниках слышалось сопенье и какая-то возня на дне. Чувствовалось, что расход воздуха большой. Разводье кипело от пузырей. Аркадий прислушивался к дыханию, но вопросов не задавал, он понимал: когда водолаз отвечает, увеличивается расход воздуха, а у