Вокруг света 1982-05, страница 12

НА МЕРИДИАНАХ ДРУЖБЫ

месте. Он стал караулить золото и после каждого шторма граблями прочесывал пляж. Такой же страстью был одержим и мой прадед и тоже безуспешно. И я, когда в детстве услышал от отца о находках, тут же решил: уж мне-то должно повезти.

— И что же, нашел золото?

Андреас помолчал, уклончиво заулыбался:

— Если хочешь, то и на твою долю достанется.

Через час мы с Андреасом покидаем Штральзунд на катерке с лихим названием «Морской орел». Покачиваются на воде чайки. В небе замерли белоснежные комья облаков. Часа через два «Морской орел» доставляет нас к пристани Нойен-дорф на Хиддензее.

Какой-то особый аромат, который сразу и не определишь, разлит в воздухе. Сложена даже такая легенда: Локи древнегерманский бог огня и хитрости— бессовестно похитил у богини любви и плодородия Фреи драгоценную жемчужину. Но, пролетая над морем, обронил ее. На том месте, где она упала, и возник остров. Каждое лето Фрея навещает свою жемчужину, напоминая о себе людям аромсггом своих волос.

— Ну а на самом деле, возвращает меня к реальности Андреас, -нежный букет Хиддензее складывается из запахов моря, можжевельника, шиповнике! и малины, хотя растут здесь и сотни других растений.

Они — одно из наших сокровищ. Теперь птицы Пернатых тут зарегистрировано около трехсот видов.

У самой пристани огромный щит: план-схема острова.

Взгляни-ка, разве сама форма Хиддензее тебе ничего не напоминает? — улыбается Андреас.

Ну конечно же! Профиль сидящего на жердочке попугая — не того ли знаменитого, по кличке Капитан Флинт, из стивенсоновского «Острова сокровищ»? Того попугая, что кричал: «Пиастры, пиастры, пиастры!»

Я разбираю на плане вполне пиратские названия: мыс Мертвеца, гора Сигнальная мачта. Как-никак, в XIII-XIV веках островитяне, в основном ссыльные монахи да беглые разбойники, нередко промышляли грабежом судов, выброшенных штормом на берег.

— О тех веселых временах,— продолжает Андреас,— остались лишь воспоминания. Другие у нас теперь заботы. Вот гляди: почти весь наш островок сплошь покрыт цветами. Каждое время года придает этому ковру особую расцветку. Весной густой ворс образуют незабудка и ре-зушка, летом - лютики и фиалки, а осенью - василек-горькуша с крестовником. Но для того чтобы все травки-цветочки чувствовали себя как дома на наших дюнах, пришлось запустить телят, овец и кроликов. Странно, да? Особенно кролик — чуть ли не целую Австралию сожрал, а тут — маленький Хидден

зее! Но эти животные уничтожают прежде всего высокие стебли сорняков.

Немало пришлось поломать голову и над тем, как освоить засоленные морской .водой луга, заставить взойти на них едва не вымершие виды растительности. Понадобились специальные минеральные удобрения. А сколько труда потребовалось, чтобы найти естественные, не химические средства борьбы с вредными насекомыми!

Знаешь, что такое наш остров для птиц? База отдыха для крылатых «варяжских гостей», совершающих ежегодные перелеты из Скандинавии на юг Европы, в Африку и обратно. Вот и обосновалась на Хиддензее Центральная орнитологическая станция ГДР. Колечки с ее клеймом носят всевозможные пернатые — палевые зуйки и серо-стальные чегравы, а также хищники вроде ястребов, орлов и даже канюков...

Но чем удивительны канюки, я так узнать не успел. Зрелище, открывшееся передо мной, когда я посмотрел в сторону острова Рюген, ошеломило меня. В проливе двигался караван небольших судов с коротким корпусом и высокими бортами. Прямые паруса на их фок- и грот-мачтах не оставляли никакого сомнения в том, что передо мной самые настоящие ганзейские «когги», каким-то чудом занесенные сюда из дремучего средневековья. Яркие эмблемы на их вымпелах недвусмысленно показывали, что когги принадлежат морским разбойникам. На палубах отчетливо различались фигуры людей, одежда которых выдавала настоящих «джентльменов удачи».

Андреас тут же сообразил, в чем причина моего невнимания к рассказу о канюках.

— Видишь, как мало ты знаешь о том, что делается в наших краях! Как думаешь, куда плывут эти когги? На Рюген. Вот сейчас ошвартуются на Хиддензее, примут на борт местных пиратов и пойдут дальше, сражаться с купцами. Достанется сегодня врагам Штертебеккера!

Вот оно что: Клаус Штертебеккер— морской Робин Гуд средневековья, «гроза богачей, надежда бедняков» — вернулся на острова. На этот раз в качестве героя драматической баллады немецкого революционного писателя Кубы.

- Спектакль продолжается целый вечер. Его разыгрывают в одной из бухт Рюгена. Сценическими площадками служат и море и суша. А участвует в спектакле вместе с настоящими актерами тысяча самодеятельных артистов — юноши и девушки нашего приморского округа. Если хочешь с ними поговорить, давай пройдем до пристани в Витте — туда сейчас при-

Берега Хиддзензее — вечное противоборство моря и песка.