Вокруг света 1982-06, страница 7

Двенадцать дней и ночей длилось сражение с водой. Бетонные кубы весом в шесть тонн отшвыривало потоком, как мячи. От воды звенело в головах, насквозь пробивало водолазные скафандры. Но росла баррикада из тяжелых бетонных плит, мешков с песком, сетей, набитых гравием. Когда напор был сбит, в туннеле снова поставили глухую бетонную пробку.

Вечерами, когда темнело, над плотиной Курпсая вспыхивала лампа в 50 тысяч ватт. И я вспоминал токто-гульский створ, который впервые увидел ночью при ее свете: как мощный прожектор, била она с огромной высоты в глубину каньона.

На Курпсайской ГЭС многие рассказывали легенду о том, как появилась здесь эта лампа. Когда была пущена Токтогульская ГЭС, лампу решили перенести на Курпсай, где только начинала сооружаться плотина. Но она никак не опускалась, заклинило какой-то тросик. Пробовали подлететь к ней вертолетом — не получилось. Поручить дело верхолазам никому и в голову не приходило: высота страшная. А лампу было жаль, вторую такую днем с огнем не сыщешь...

И вот какой-то парень без чьего-либо ведома забрался на трос, преодолел почти 200 метров, отделявших его от лампы, исправил неполадку и спустился на землю. Потрясенное начальство «наградило» смельчака, действовавшего на свой страх и риск, строгим выговором. Однако лампу сняли и под ликование строителей повесили над Курпсаем...

Вот такая история. Меня, правда, смущало в этой легенде одно обстоятельство: никто не помнил имени смельчака.

Выручил, как всегда, Петр Федорович Шинко. С этим любопытнейшим человеком я подружился в бытность свою на Токтогульской ГЭС, тогда он работал заместителем начальника стройки по быту. Как никто, знал Шинко стройку и людей, всегда был заряжен свежими цифрами и фактами. Около тридцати лет жизни отдал он строительству плотин и электростанций в горах Тянь-Шаня, начинал еще на Орто-Токойском водохранилище. Затем Ат-Баши, Уч-Курган, Ток-тогул, Курпсай... Теперь он заведовал снабжением Нарынгидроэнерго-строя.

В этот раз Петр Федорович разыскал меня на плотине. Огромный, с добрым лицом, все такой же шумный и жизнерадостный, он смял меня в могучих объятиях. Поговорили о новостях, и Шинко сказал:

— Знаю, кто тебе нужен. Его зовут Хамид Мухтаруллин. Это же мой друг! Сегодня вечером пойдем к нему в гости.

...Мы ехали по улице, застроенной

небольшими домиками, сплошь укрытыми зеленью садов. Окна распахнуты — из них доносились говор, смех, звуки гитар. Здесь жили ветераны нарынской гидроэнергетики. Хамид Мухтаруллин был одним из них.

— А давно я у тебя не был! — шумел Петр Федорович, шагая по дому Мухтаруллина, как по своему собственному. Дети Хамида ходили за ним, не отрывая восторженных глаз от его богатырской фигуры.

Потом мы сидели за столом, у самовара, а Хамид, маленький, хрупкий человек, говорил:

— А что особенного я сделал? В горах, бывало, приходилось идти на риск, а тут риска никакого. Трос может держать пять тонн. У меня была двойная страховка — пояс и карабины...

— За что же вам выговор объявили? — спросил я.

— Да за то, что полез без разрешения,— улыбнулся Хамид.— А ведь спроси разрешение — ни за что бы не позволили. Но ведь я электрик, мне ли не знать, какая редкость такая лампа.

— И ведь какой хитрый этот башкир,— засмеялся Шинко.— Выбрал для воздушной прогулки праздничный день, чтобы никто не помешал. Впрочем, Хамид отчаянный...

— То-то что отчаянный,— вставила жена.— Человеку полвека стукнуло, а все по горам бегает, как мальчишка!

— Говорят, что ты, Хамид, мог бы стать «снежным барсом», как Мама-салы Сабиров,— сказал Шинко.

— Наверное,— спокойно отвечал Хамид.— Впрочем, это и сейчас не поздно.

— Дай слово, что не уйдем с Нарына, пока не построим Камбарату,— предлагал Шинко, протягивая руку Мухтаруллину.

Они пожали друг другу руки.

Камбарата... Эта мощнейшая ГЭС нарынского каскада будет строиться со временем. А в XI пятилетке предстоит «завершить строительство Курпсайской ГЭС, ввести в действие мощности на Таш-Кумырской ГЭС»— так сказано в «Основных направлениях экономического и социального развития СССР на 1981—1985 годы и на период до 1990 года».

Еще 30 лет назад во многих районах Киргизии, в домах и на фермах, горели керосиновые лампы. Первые же станции нарынского каскада полностью осветили республику, самые глухие уголки ее, дали полям воду, механизировали сельское хозяйство. И с каждым новым «прыжком» Нарына возрастает энергетическая мощь республики и страны.

Киргизская ССР, поселок Каракуль

ПО СЛЕДАМ ДРЕВНИХ ФОЛИАНТОВ

В дрезденском музее «Зеленый под-вал» хранится орден Золотого руна с гранатом весом десять граммов. Считалось, что камень этот доставлен из Индии, а оказалось — добыли его в... Чехословакии. Доказать это помогли старинные рукописные фолианты.

Первое письменное упоминание о самоцветах с южных склонов чешского среднегорья относится к 1556 году. Мо-нахи-летописцы сообщали, что в окрестностях Тржебивлиц находят красные камни величиной с лесной орех, а ценятся они как настоящие рубины.

Итак, XVI век... Однако ведь еще у римлян были украшения из фиолетовых и темно-красных гранатов, которые вывозились завоевателями откуда-то из центра Европы! Теперь-то ясно, что добывали их на территории нынешней Чехословакии.

Когда-то здесь действовали вулканы. В потухших кратерах, застывших потоках лавы и по сей день находят ценные самоцветы. Встречаются циркони-ты, похожие на алмазы, сапфиры, оранжевые пиропы. Обработанные чешскими ювелирами, дары древних вулканов славятся во всем мире. Они столь красивы, что драгоценные металлы используются лишь как необходимость — для закрепления камней.

К сожалению, достоянием прошлого стали чехословацкие опалы. Их добывали близ Дубника. Камень «Горящая Троя» весом 600 граммов за 30 тысяч золотых дукатов купила для себя жена Наполеона. Прекрасное ожерелье из дубницких опалов, сделанное в 1540 году, хранится сейчас в Национальном музее Будапешта. А добыча этих камней прекратилась еще в 1922 году.

Сейчас в горах Чехословакии добываются аквамарины, золотистые бериллы, драгоценные виды кварца, знаменитый мольдавит — вулканическое стекло прекрасного зеленого цвета. Он считается лучшим в мире и вставляется в оправу в первозданном виде.

Понятно, что чехословацкие геологи теперь с особым вниманием относятся к старым письменным источникам. Изучив древний манускрипт, они не так давно обнаружили и древнее месторождение пиропов в районе местечка Подседицы.

А что таится в не прочтенных пока геологами фолиантах?

Г. МАЛИНИЧЕВ

5