Вокруг света 1982-08, страница 43

Иногда трудно поверить, что он — потомственный охотник...

— Да, я охотник,— отозвался Грауфф. Голос его опять зазвучал резко.— И врач, если ты помнишь. А потому уважаю и жизнь и смерть. По той же причине под смертным приговором, который вы вынесли трехпалому, не подписываюсь. Не волнуйся, Виктор,— предупредил он уже готовый сорваться с губ Бурлаки вопрос,— я пойду с вами. И если увижу первым, убью его...

— Тихо! — Стае предупреждающе поднял руку с раскрытой ладонью и прислушался.

Впереди, метрах в ста от них, чуть слышно хрустнула ветка. Через несколько секунд треск повторился, на этот раз чуть левее и ближе. Очевидно, через кусты пробиралось какое-то некрупное животное. Стае уже собирался сказать охотникам, что это не тот, кого они ищут, как вдруг животное побежало быстрее: похрустывание ветвей слилось в непрерывный треск.

— За ним кто-то гонится,— шепнул Бурлака. Теперь в треске кустарника, помимо легкой, скользящей поступи небольшого зверька, отчетливо различался и чей-то тяжелый быстрый топот, словно конь рысью скакал через лес.

— Трехпалый! — выдохнул Бурлака и бросился наперерез бегущим животным, не дожидаясь команды эколога.

Бурлака бежал точно наперерез, и звери обязательно вышли бы на него, если бы двигались по прямой. Но, немного не доходя до того места, где поджидал их охотник, они свернули и ушли вправо.

Бурлака чертыхнулся, опустил двустволку и вышел из-за дерева. Треск ломаемых кустов, отрывистое повизгивание смертельно напуганного зверька теперь перемещались от него все дальше и в сторону. Похоже, свалить трехпалого придется не ему...

Бурлака подумал, не вернуться ли к товарищам, и вдруг насторожился, прислушался. Шум бегущих животных больше не удалялся от него, а, похоже, даже приблизился. Да, сомнений нет, они снова идут в его сторону! Но в таком случае трехпалый гоняет добычу по кругу. Конечно же! Как он только раньше не сообразил. Все утро они шли по следу, и никто не обратил внимания, что трехпалый движется кругами. Ну да, делает круг, потом, когда круг почти замкнут, начинает бегать в нем, методично уничтожая все живое, затем делает бросок вперед и снова описывает круг... Значит, сейчас трехпалый «обрабатывает» один из таких кругов, и, если угадать, где пройдет окружность, можно встать у трехпалого на пути.

Быстро прикинув в уме траекторию дуги, по которой неслись трехпалый и его жертва, Бурлака побежал наперехват-и остановился на большой, в форме вытянутого эллипса поляне. Опыт и чутье охотника подсказывали ему, что

на номер лучше всего остановиться здесь.

«Где встать? — подумал он.— В центре или на краю?» Шум приближался справа по дуге, и путь зверей, по всей видимости, пересечет вытянутую поляну поперек.

Что ж, решил Бурлака, если следовать земной аналогии, становиться надо на краю. Он отошел к узкому дальнему краю поляны, встал спиной вплотную к кустам.. Обзор отсюда был оптимальный: лес проглядывался метров на сто вперед и метров на двадцать в стороны. Правда, если трехпалый выскочит в самом узком месте, то поляну он перемахнет в считанные секунды. И тут уж все будет зависеть от искусства стрелка. Ну да ладно, главное, чтобы трехпалый появился в пределах видимости...

Бурлака плотнее прижался к кустам, удобно устроил стволы ружья на согнутом локте левой руки, правой без лишнего напряжения придерживая резную ложу. Подумал, на всякий случай сдвинул вперед большим пальцем ребристый ползунок предохранителя и принялся ждать, с волнением вслушиваясь в каждый звук.

Стае, побежавший, чтобы зайти справа, тоже понял; что звери ходят по кругу, и потому не удивился, когда шум начал удаляться от места, где должен был стоять Бурлака. Стараясь рассуждать спокойно, Стае, как учили на занятиях по теории общих и относительных миграций, мысленно рассчитал возможный путь движения животных и занял соответствующую позицию.

Треск кустов приближался. Судя по шуму, звери двигались прямо на него. Стае сунул станнер в кобуру, вытер вспотевшую ладонь о штанину и снова взял станнер в руку. Курс стрельбы из этого легкого, плоского, похожего на длинноствольный игрушечный пистолетик оружия входил в программу обучения, и у Стаса по этому предмету всегда было «отлично».

Он не сомневался, что попадет в трехпалого с первого выстрела.

Грауфф не стал далеко отходить от того места, где они только что перекусывали и спорили. Ему тоже было ясно, что гон идет по кругу. Он решил, что правильней будет остаться здесь, посреди большой прогалины, у тропки, проложенной трехпалым.

Каковы бы ни были причины, побуждающие трехпалого убивать, вряд ли в таком состоянии он испугается сидящего на поляне человека. Зато отсюда круговой обзор, и вполне вероятно, что трехпалый еще раз пробежит по собственным следам. Пожалуй, он выбрал самую удачную позицию, подумал Грауфф. И с удивлением отметил, что это нисколько его не радует.

Охотник слышал, как звери прошли рядом с Бурлакой, потом отвернули в сторону, пошли на эколога, но тот, ви

димо, опоздал подстроиться, и звери промчались мимо.

Теперь, если они выдержат ту же траекторию движения, то через минуту-другую пройдут где-то здесь.

Грауфф легонько хлопнул указательным пальцем по боковой плоскости спускового крючка; и предохранитель— маленькая алая кнопочка — со щелчком ушел влево. И сразу же пришло ощущение того, что оружие на боевом взводе, готово к стрельбе.

Доктор ласково погладил цевье своего ружья. Это был антикварный пятизарядный охотничий автомат с 'прекрасной отделкой, гравировкой на предохранительной скобе, перламутровой инкрустацией на ложе. Автомат обладал хорошей кучностью и прекрасным резким боем, охотники завидовали Грауф-фу, что у него почти никогда не остается подранков. Автомат Грауфф получил в наследство от отца, отцу он достался от деда, а деду его сделали на заказ по образцу из музея охотничьего оружия. Грауфф гордился своим автоматом, как, впрочем, и большинство опытных охотников гордятся своими ружьями, будь то двустволка с горизонтальным расположением стволов или изящный бок-флинт, выполненные по моделям девят-надцатого-двадцатого веков, дубликат средневековой пищали в облегченном варианте, похожий на маленькую пушку, или даже рычажный арбалет с пластиковой ложей. Впрочем, молодежь иногда роптала, что приходится охотиться с таким допотопным оружием, но Грауфф давно оценил и поддерживал закон, запрещающий развитие и совершенствование средств спортивной охоты и рыбной ловли. Охота благодаря этому закону снова стала охотой; такой знал и любил ее доктор Глен Грауфф и не представлял никакой другой.

Бурлака услышал приближающийся треск и вдруг ощутил с абсолютной интуитивной уверенностью, что звери сейчас выйдут на него. Шум надвигался справа и несколько сзади. «Не перейти ли на другую сторону?» — подумал Бурлака и решил остаться на месте. С его позиции простреливалась вся поляна, и по такой крупной цели, как трехпалый, он не промажет, откуда бы она ни появилась. Тем более что первым выскочит преследуемый зверек, и в запасе будет несколько секунд, чтобы собраться.

Бурлака расставил пошире ноги, несколько раз качнулся с пятки на мысок, чтобы получить лучший упор, ёзял на изготовку ружье.

Хрустнула ветка, и на поляну выкатился рыже-красно-черный пушистый комок. В первый момент Бурлаке показалось, что это тигренок, потом он сообразил, что видит полосатую анторгскую лису. Тяжело дыша, затравленно оглядываясь, лисица припала к земле и исчезла в кустах, вильнув быстрым и ярким, как комета, хвостом.

«Ну вот, сейчас...— подумал Бурла-