Вокруг света 1982-10, страница 9

на и вслед за ними грохот. Степь стала огненно-бордовой, словно ее охватило пламя пожарища.

Крики радости. Все обнимают, целуют друг друга. Таким и запомнился Михаилу Клавдиевичу Тихонравову самый счастливый миг в его жизни.

МОСКВА, УЛИЦА КОРОЛЕВА...

Пожалуй, нет в нашей необъятной стране такого человека, кто бы не знал или просто не слышал этого сочетания слов. Москва, улица Академика Королева... Жил на этой улице и доктор технических наук Михаил Клавдиевич Тихонравов, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии.

В последние годы жизни Михаил Клавдиевич частенько прибаливал, но даже на короткое время не мог, не хотел уйти от своего дела. Была работа в конструкторском бюро, заведование кафедрой в МАИ, помощь многочисленным ученикам-диссертантам. Отдыхать и болеть у него, казалось, не было времени, и в ответ на мои извинительные звонки он деликатно отвечал:

«Приходите вечером, голубчик, раз надо, то надо». Насколько я знаю, он никому не отказывал в просьбах. Не мог отказать по доброте и щедрости своего характера.

Мы сидели в кабинете, заставленном шкафами и стеллажами с книгами, на стенах висела картины, написанные Михаилом Клавдиевичем (в молодости он увлекался живописью). Тихонравов показывал альбом со снимками первых отечественных ракет, что поднялись в небо почти пятьдесят лет назад.

На фотографиях рядом с ракетами стояли их создатели, творцы, руководители и сотрудники легендарного ГИРДа. Молодые, увлеченные, неистовые. Как много успели сделать в молодости эти энтузиасты техники! В ответ на мое удивленное восклицание Михаил Клавдиевич проговорил:

— Тогда все рано начинали. Жизнь звала.

С добрым прищуром смотрел со стены Константин Эдуардович Циолковский, Его взгляд как бы останавливался на фотографиях первых советских ракет.

— Как жаль, что Циолковский, пред

видевший и создание искусственных спутников Земли, и космических кораблей, не успел порадоваться, не узнал, как осуществляются его идеи,— вырвалось у меня.

— Позвольте!—удивился Михаил Клавдиевич.— Константин Эдуардович видел первые ракеты. Вернее, фотографии этих ракет. Вот эти самые, что я вам показываю. Я ездил в Калугу, возил их Циолковскому. Могу сообщить, когда это было,— семнадцатого февраля 1934 года.

Михаил Клавдиевич рассказал об этой памятной встрече. Циолковский принял его и начальника Реактивного научно-исследовательского института И. Т. Клейменова в кабинете своего нового большого дома и долго с живым интересом разглядывал снимки ракет. Потом с удивлением спросил:

— Неужели летают?

— Еще как!..

Он задумался, сказал взволнованно:

— Для меня нет ничего дороже, чем ваше дело. И я верю, что придет время и для спутников.

— Спутники стали реальностью,— ответил на это Тихонравов.

том пришла телеграмма от работников совхоза «Адыгейский», на полях которого, будучи школьником, трудился космонавт Анатолий Березовой. Земляки рапортуют герою об успешном завершении уборки колосовых хлебов. Посылают горячий привет Валентину Лебедеву.

Адыгейцы гордятся своим космонавтом. Он приумножает славу ав тономной области, которой в этом году исполнилось 60 лет, славу Ады геи. которая в этом году отмечает 42.5-летие нерушимого единения с Россией.

На тренировке. До «приводнения» и

Я читал письма детей и взрослых, рассказывал космонавтам об интересных книгах, что вышли в то вре мя, пока они были на орбите, прямо таки о нежном отношении к ним тех, кто неотрывно следит за их полетом но газетам и телевидению, кто с тревожным и радостным волнением вслушивается в их голоса по ра дио, и тогда Валентин сказал:

— Передай, пожалуйста, самое сердечное спасибо от нашего экипажа всем детям и всем взрослым, когорые «болеют» за нас. Такая под держка очень нужна нам. Она при

после...

дает силы, вселяет бодрость, энергию. Благодаря всем им мы никогда не чувствуем себя оторванными от Земли. Pi еще: с помощью этих писем мы как-то по-новому взглянули и на своих детей, лучше увидели и почувствовали их мир, их дружбу и сердце...

Быстро летят корабль и станция, а время летит еще быстрее. Подошел к концу и наш сеанс прямой связи с экипажем «Салюта» Голоса космонавтов теряются в помехах. Вот и вовсе их не слышно. Они летят уже над Тихим океаном...