Вокруг света 1983-02, страница 8

Вокруг света 1983-02, страница 8

часто слышались в разговоре и были для меня непривычны. Я спросил:

— Почему вы говорите так, разве вы живете на острове?

— Географически — не на острове. Дело в быте, в житейской не до ступности. Возьмите тех же охотников или рыбаков. До их жилья можно добраться только на вертолете.

— А в Мирный?

— Ив Мирный тоже по воздуху. Потому-то и нужны проверочные и аварийно-спасательные полеты, срочные санитарные вылеты. «

— А чем они отличаются от обычных?

Роман подумал, а потом ответил:

— Значимостью. Ну, скажем, летим по срочному вызову,— пояснил он.— Несчастный случай: медведь охотника задрал, или заболел кто-то тяжело. Ждать зимой погоды не будешь. Вот мы и тренируемся...

Разговаривали допоздна. Ночью шел снег, мороз немного спал. А рано утром снег перестал, и температура опустилась до мийус 60. Мы приехали в аэропорт, когда вертолет дозаправляли горючим. Он был здесь единственным, сиротливо стоял на жгучем морозе.

В вертолет подняли мотонарты «Буран». С нами летели еще два человека: бригадир таксидермистов и охотник-инспектор. Помимо «Бурана», у них были ружья и лайки. Этих людей предстояло высадить в 180 километрах от поселка. Оттуда они должны были добраться тайгой до Чернышевского и проверить по пути капканы, расставленные охотниками на соболя и горностая.

Снег, который падал всю ночь, покрыл толстым слоем взлетную полосу. Расчистить ее не успели, но укатали волокушей. Пилоты решили подняться, как взлетают на самолетах. Вырулили на старт, разбежались и спокойно улетели. А час спустя мы уже зависла в холодком голубом небе над таежной избушкой. Но не видно было привычного дымка, лаек, свежих следов человека. Только промерзшие рыбацкие сети, растянутые на кольях, да несколько смоленых бочек для рыбы говорили о том, что жилье не заброшено. Видимо, хозяин еще вчера ушел в тайгу и там заночевал, прямо в снегу у костра. Однако здефмы должны были выгрузить мотонарты, высадить людей и собак. В кабине стало полутемно, так случается, когда поднимается плотный снежный вихрь. Но это был не снег, а какое-то липкое, свинцового цвета облако. Оно окутало всю кабину, и сквозь стекла ничего не было видно.

— Что это? — спросил я.

— Выхлопные газы,— ответил Максимов.— При сильных моро зах они частенько мешают нам работать.

— Надо улетать отсюда,— обратился Роман к Максимову.

— Улетим, а потом вернемся, прицелимся и с ходу сядем.

Мы набрали высоту, облетели избушку раз, другой, третий. И вдруг будто отключили двигатели — вертолет камнем пошел вниз. Казалось, что нет сейчас под нами воздушной подушки, а сверху мощных лопа стей работающего винта. Так падает ястреб или орел на свою добычу. И только в полуметре от земли мне показалось, что к вертолету вернулась упругая устойчивость. Ми-8 замер в воздухе. Вскоре мы сели. Пока выгружали мотонарты, чтобы не образовалось облако из выхлопных газов, выключили двигатели. Не сделай пилоты этого, подняться было бы очень трудно, а то и вообще невозможно.

— Отлично летаете, счастливого вам пути,— сказали наши пассажиры, прощаясь с пилотами.

— И вам счастливого пути,— ответили те.

Мы улетели.

— Тяжело начался день,— заметил штурман.

— Это тебе показалось после пассажирского рейса, — сказал Юрию Максимов.

— Да еще рейс-то был с мопоже-ным,— добавил Роман.

Вертолет летел на автопилоте, и настроение у всех было ровное, Спокойное. Кроме того, все знали^ что сейчас летим на последнюю точку, а потом домой — в Мирный. Да и погода установилась под стать настроению — день был яркий и солнечный, а небо чистое и открытое. Наш Ми-8 продолжал спокойно лететь, немного раскачиваясь с боку на бок, как лодка в море при легком бризе. За два дня полетов люди устали, и сейчас можно было немного отдохнуть. Максимов поправил заушники, поудобнее установил и закрепил перед собой микрофон. Мы подлетали к заданному квадрату. Там внизу работала геофизическая партия — искали нефть и газ.

Издали я увидел деревянные балки, Они стб'ялй на ровном возвышенном месте. По мере приближения к ним уже можно было различить и силуэты людей. Нас ждали. Максимов да и Ро^ан бывали здесь не раз. И, конечно, знали, что геофизики — народ аккуратный, посадочную площадку ' хорошо подготовят. Вертолет завис точно над посадочной плоп(адкой. Роман поудобнее устроился в своем кресле и взял управление вертолетом на себя. Он еще мельком посмотрел на землю и чему-то улыбнулся.

Потом, после полета, он сказал мне: «Мы здорово устали от снегов, и мне в миг посадки почудилось короткое северное лето...»

Мирный, Якутская АССР

От Кабула до Бамиана ехать по горным дорогам часов шесть — в спокойное время. Но горы небезопасны, и авиакомпания предлагает нам долететь туда минут за сорок на самолете. Пассажиры в основном хазарейцы. Они — широкоскулые и раскосые — резко отличаются обликом от других афганцев, обычно узколицых, с крупными носами и густыми бородами.

Оставив под собой густонаселенную Кабульскую долину, резко сворачиваем на запад. Снежной лентой надвигаются отроги Гиндукуша. И снова узкие горные долины с зелеными островками кишлаков, смахивающих своим «кала» — деревенскими домами-крепостями — на военные форпосты. Перед самым Ба-мианом стюардесса предлагает пассажирам посмотреть в иллюминаторы. Среди .красно-бурых скал отчетливо видны могучие бастионы и стены, возведенные на головокружительной высоте. Это знаменитый Шахри-Зохак — Красный город, разрушенный еще ордами Чингисхана. Последний раз падаем в очередную воздушную яму, и самолет приземляется в удивительно зеленой долине, окруженной гигантскими отвесными скалами и невысокими плато. Таким предстал перед нами центр Хазараджата, страны хазарейцев.

Резиденция губернатора расположена над крутым обрывом. Из широких окон приемного зала открывается чудесный вид на желто-коричневые тополя, сам город и гигантскую скальную стену стометровой высоты. Словно соты, усыпало ее множество пещер — бывших обиталищ буддийских монахов и пилигримов. И отсюда, из зала, можно разобрать высеченные из камня в скальных нишах колоссальные фигуры Малого и Большого Будд. Они знакомы по любому путеводителю. Долину богов именуют «восьмым чудом света».

Но приехали мы не в поисках «чудес света», а с целью более прозаической и более актуальной: познакомиться с сегодняшним днем Хазараджата и его главного города.

С Эвазом Набизада мы старые знакомые еще по Кабулу. Губернатором он стал в конце восьмидесятого. А до этого прошел, как и многие другие афганские революционеры, не один «университет». В партию вступил до революции, когда она находилась на нелегальном положении. Родился в бедной — почти нищей — хазарейской семье. Сменил не одну профессию, от мальчика на побегушках до уборщика, пока не посчастливилось устроиться рабочим в типографию. Там и начал активную революционную деятельность. А когда победила Апрельская революция, бывший рабочий был назначен генеральным президентом крупнейшей в стране государственной типографии. В годы террора, развязан-

6