Вокруг света 1983-10, страница 25

Страна поставила перед собой задачу: как можно скорее добиться продовольственной независимости. За три года — с 1980-го по 1982-й — затраты на развитие сельского хозяйства алжирской деревни превысили общий объем капиталовложений за предыдущие десять лет.

В рамках программы помощи крестьянству правительство уже построило десятки образцовых социалистических деревень, как и та, в которую мы прибыли,— «Нацириа».

— Это название можно Перевести как «нация» и как «семья»,— говорит член комитета деревни Лалами Резки.— Мы живем в благоустроенных домах, о которых раньше феллахи и не мечтали, как одна большая дружная семья. На общих собраниях обсуждаем производственные дела, решаем, к какой машинно-тракторной станции обратиться, какую взять технику на сев, культивацию, уборку урожая. В трудных случаях обращаемся за помощью к агрономам, другим специалистам сельского хозяйства...

После . беседы прогуливаемся по^ тротуарам меж невысоких, недавно высаженных деревцев.

Около одного дома нас вежливо приглашают зайти внутрь. Дом предназначен для одной семьи: жилые комнаты, ванная и кухня. Характерное для алжирского дома почти полное отсутствие мебели. Лишь у стен низкие сиденья вроде диванчиков, покрытые самодельными коврами, да в нишах стоят шкафчики с посудой.

— Разве так жил феллах в своем глинобитном гурби? У него не было ни света, ни теплой воды, а за перегород

кой блеяли овцы,— говорит пожилой алжирец.

Сидящий рядом молодой крестьянин добавляет:

— Мы получили от властей не только землю и дом, нам помогают инвентарем, семенами, удобрениями. Мои дети учатся — построили школу на 300 человек; если кто заболел — есть медпункт.

— Наш комитет следит за порядком в деревне, чтобы все учреждения работали хорошо, чтобы «сервис» был на уровне, чтобы коммуникации действовали исправно,— показывая нам улицы поселка, объясняет Лалами Резки.— В деревне много жителей, возникает масса вопросов. Решать их нужно быстро: когда люди довольны, им и работается лучше.

Вопросов много, но главное достигнуто: теперь крестьянин продает продукцию со своего поля прямо госучреждениям, минуя перекупщика, который раньше и крестьян обдирал, и в городе цены на овощи, фрукты взвинчивал.

Разговариваем о том, какие самоуправляемые хозяйства и кооперативы рентабельнее, как это сочетается с частным производством; насколько государственная политика по отношению к крестьянину уменьшает миграцию жителей села в город; что лучше: большая «образцовая деревня» или хозяйство поменьше, как в других вилайе (областях), где в поселках по 30—40 домов и каждой семье выделяется личный приусадебный участок.

Незаметно дошли до околицы и видим, как по полю движется красный трактор. В окне кабины — разгоряченное лицо лихого тракториста в чалме.

Незадолго до поездки я читал алжирские письма Карла Маркса. Вот как он описывал арабов, которых называл маврами:

«Они ростом выше среднего француза, у них продолговатые лица, орлиные носы, большие и сверкающие глаза, черные волосы и борода, а цвет их кожи бывает всех оттенков от почти белого до темно-бронзового. Их одежда — даже нищенская — красива и изящна: короткие штаны (или мантия, скорее — тога, из тонкой белой шерстяной материи) или плащ с капюшоном; для прикрытия головы (в неблагоприятную погоду, при сильной жаре и т. п. для этого служит также и капюшон) употребляют тюрбан или кусок белого муслина, которым они подпоясывают свои штаны; обыкновенно они оставляют ноги босыми и не обуваются, а лишь изредка надевают туфли из желтого или красного сафьяна.

Даже самый бедный мавр превзойдет величайшего европейского актера в «искусстве драпироваться» в свой плащ и в умении выглядеть естественным, изящным и полным благородства, ходит ли он или стоит неподвижно...»

Дальше Маркс описывал, как сидят алжирцы верхом на муле или лошади... Это было сто лет назад.

Сейчас перед нами современный житель новой деревни мастерски вел трактор, оставаясь «изящным и полным благородства».

Машина шла неторопливо и мощно, у края поля плавно поворачивала, поднимая вверх сверкавшие на солнце лемехи. За трактором тянулась чернота ровных пластов вспаханной земли...

Окончание следует

ПО ДНУ СЕВЕРОТИМАНСКОГО «МОРЯ»

На десятом километре маршрута излучина реки Безмошицы вывела меня и рабочего Алексея Дьячкова к большому обнажению песчано-глинистых пород. Тогда мы и предполагать не могли, что идем по осадкам еще не обозначенного на геологических картах этого района нижнемелового моря.

Как обычно, слой за слоем я обмерял и осматривал выходы темно-серых глин и песчаников, делал записи и зарисовки в полевом дневнике. Внимание привлекли небольшие зеленовато-серые шары, вкрапленные в рыхлый песчаник. Они удивительно напоминали фосфоритовые желваки, которые мы прошлым летом изучали на западном склоне Северного Тимана в верхнеюрских образованиях на реке Волонге. Значит, и здесь, на Безмошице, есть фосфориты! Обычно такие шары содержат остатки фауны — раковины (или их окаменевшие ядра) беспозвоночных животных, обитавших в морях и вымерших десятки или даже сотни миллионов лет назад. Поэтому, набрав побольше таких желваков, я расколол их и действительно обнаружил

ЧИТАТЕЛЬ СООБЩАЕТ

типичную мезозойскую фауну — двустворчатые ракушки пелеципод (бухий), закрученные, как крендели, ядра аммонитов, с детства знакомые обломки «чертовых пальцев» — белемнитов.

Затем мы стали искать фауну в самих песчано-глинистых породах. Здесь раковины и их окаменевшие ядра попадались значительно реже, но все же за день удалось собрать коллекцию, достаточную для уверенного определения возраста изучаемых пород.

Заключение специалистов было неожиданным: возраст пород, содержащих фауну и фосфориты, оказался не верхнеюрский, как предполагалось, а нижнемеловой. То есть им более 100 миллионов лет...

На "западном склоне Северного Тимана меловых отложений и фосфоритов этого возраста до сих пор не отмечалось. По характеру осадков, за счет которых сформировались песчано-гли-нистые породы, можно судить о том, что обнаруженный нижнемеловой бассейн имел сравнительно небольшие глубины — до нескольких десятков метров. И в других районах европейского Севера, например в Печорской впадине, к востоку от Тимана верхнеюрские

и нижнемеловые моря представляли собой неглубокие внутренние бассейны, моря-проливы и окраинные моря.

Наша находка помимо чисто научного может иметь и практическое значение: нижнемеловые отложения на западном склоне Северного Тимана оказались фосфоритоносными. В расположенном южнее Вятско-Камском бассейне фосфориты этого возраста разрабатываются карьерами, а после дробления и обогащения используются в качестве ценнейшего удобрения в сельском хозяйстве нечерноземной зоны и других районов страны.

Не исключено, что в ходе последующих работ и на территории Архангельской области будут обнаружены промышленные месторождения фосфоритов верхнеюрского и нижнемелового возраста. В ближайшее время на западном склоне Северного Тимана и в Западном Притиманье архангельские геологи начнут групповую геологическую съемку с прицелом и на это полезное ископаемое.

М. ДАНИЛОВ, начальник поневой геологической партии объединения Архангельскгеология

23