Вокруг света 1983-10, страница 5

Вокруг света 1983-10, страница 5

Костешты. Устроили детей, и Баринов провез жену по стройке. Все показал, познакомил с товарищами, многие из которых работали на экскаваторах со своими женами. А утром Евдокия Карловна отнесла в отдел кадров заявление, в котором просила назначить ее помощником машиниста к экскаваторщику Баринову...

— Иногда мне казалось,— говорила она,— что он нарочно выводит из строя какой-нибудь узел, чтобы я разобралась, в чем дело. А вообще-то он красиво работает, вот, честное слово, порой просто смотрю и любуюсь.

— У вас есть блокнот? — спросил вдруг Баринов.— Запишите. Это наверняка вам пригодится.— Он секунду подумал, что-то вспоминая.— Значит, так... Один работает и думает, что только грунт разравнивает, второй считает, сколько в день заработает, а третий на пустом месте цветущий сад видит... Слова эти один бульдозерист сказал, тоже тут работает, Молдова ну его фамилия, звать Виктор Данилович. Так кого он имел в виду, говоря о третьем, знаете?

Я пожал плечами.

— О многих на нашей стройке сказать так можно,— продолжал Баринов.— Вот, к примеру, Волегов Петр Федорович. Крановщиком который. Мы с ним в одной ПМК работали...

И Баринов рассказал, что Волегов сел за трактор в 43-м году, когда ему шестнадцать минуло. На фронт его не пустили, как он ни рвался. До сих пор зло вспоминает того капитана из военкомата, который отметал все мольбы и твердил только одно: «Иди домой. Мал еще». Тогда он подался на стройку — делали пути, по которым техника шла к фронту. Так и связал всю свою жизнь со стройками...

— Стой! Подожди, дорогой! Стой!..

Как из-под земли передо мной вырос

человек в ярко-красной рубашке с густым загаром на красивом, энергичном лице.

— Поехали со мной. Покажу, что надо фотографировать. Здесь зря пленку тратишь! Ты видел, как монтируют насосные?

Категоричность его голоса напрочь отсекла любые колебания и раздумья.

— Валентин. Татарлы. Это я,— говорил он, широко шагая через груды щебенки, шпалы и кирпичи.

— А куда идем-едем? — поинтересовался я.

— К крану идем. К крану. Достал я его все-таки, достал... Ви-тя! — крикнул он шоферу.— Заводись!

Земля качалась где-то внизу. Зелеными крыльями разлетались бесконечные виноградники.

— Красиво у нас, правда? Сейчас-то не так, а вот осенью! А вино молодое! О вино молодое...— Мне подумалось, что Валентин сейчас запоет, но он вдруг задумчиво произнес: — Вода. Здесь вода нужна. Большая вода...

— Но куда мы все-таки едем?

— На насосную станцию,— ответил Татарлы.— Я начальник участка по монтажу и пусконаладке насосных. Что это такое? Витя,— он тронул шофера за плечо,— не гони, мешаешь думать. Значит, так... Вода транзитом идет через насосные от водохранилища, где я тебя подобрал, передается от станции к станции, а каждая из них, в свою очередь, подает влагу на капельное орошение — это когда над каждым кустиком, у каждой лозы из полиэтиленовых трубок вода капает. Цветы цветут, деревья плодоносят, и все нормально, понял?

Он рассказал, что станция, на которую мы едем, будет орошать более тысячи гектаров земли. Что издавна юг Молдавии — Буджакская степь — считается самой засушливой зоной, а Максим Горький, путешествуя по Бессарабии в поисках своего Челкаша и Радды, сравнил эти места с раскаленной сковородой. Урожай здесь зависит от капризов погоды: летом температура поднимается до 28—30 градусов, постоянные ветры, сильнейшее испарение... А бывает, что за год выпадает всего 200 миллиметров осадков.

— Я здесь с первого дня строительства,— рассказывал Валентин.— Сейчас монтируем быстро, есть уже опыт... Бывает и трудно, но какая стройка без проблем? Нет таких, я знаю. А тут еще сессия у меня на носу, учусь заочно в Кишиневском сельскохозяйственном, на гидротехническом факультете.

Кран наш катился по желтой дороге. Из-за заборов тянулись зеленые ветки, а голоногие, шустрые, как ящерицы, мальчишки носились в пыли и провожали нашу машину радостными воплями.

...Серебристые огромные цистерны выстроились на краю строительной площадки.

— Фильтры,— объявил Валентин, как только мы сошли на землю.— Пойдем к ребятам.

Ребята кружком сидели на земле.

Был обеденный перерыв Валентина встретили дружным: «Здорово, начальник!» Разом встали, разбрелись по рабочим местам.

— Валентин, а почему на всех новенькие спецовки? Сегодня, случаем, не день мелиоратора?

— Пожар вчера был. Вернее, чуть не случился. Загорелся полистирол, которым фильтры заполнены Вот в той цистерне. То ли от сварки искра попала, то ли перегрело солнце. Дым пошел. Витя Шаган и Саша Рожнов первыми заметили и туда, внутрь полезли, куртки поскидали и куртками сбили пламя...

— А если бы не успели? — Я кивнул на длинный ряд бочек, почти вплотную стоящих друг у друга.

— Ты видел, как ракеты стартуют? — вопросом на вопрос ответил Валентин.— Так вот эти капсулы взлетели бы не хуже ракет, ведь какое давление внутри было бы, представляешь?

Потом мы взобрались на эти цистерны. Валентин, склонившись над открытым люком, достал горсть белых горошин.

— Это и есть полистирол. Сюда, внутрь фильтра, грязная вода закачивается, идет через этот горох — очищается, а дальше на полив. Прекрасная система, а когда окончательно смонтирована — не налюбуешься. Стенки фильтров — как зеркала, всасывающий трубопровод окрашен в синий цвет, напорный — в красный... Саша! Са-ша! Кран до завтра даю! До завтра, понял! — неожиданно крикнул он рослому белокурому парню, который появился в дверях вагончика на другой стороне площадки.— И чтоб строители за тобой шли, а не ты за ними! Опережай, опережай, дорогой!

Потом Валентин присел на крышку люка. Он сидел и молчал, внимательно разглядывая зелено-голубую полоску горизонта. И смотрел он так, будто распахнул окно с видом на виноградную степь...

Таракли я. Молдавская ССР