Вокруг света 1984-02, страница 50

Если политический деятель допускает такие промахи, доверять ему, по мнению Белого дома, не следует».

Дописав абзац, Бэррауфс снова подошел к телефону и заказал междугородный разговор. На этот раз он звонил в Калифорнию.

— Уэс? Привет, это Бэррауфс. Я в Чикаго. Потому и звоню. Ты, верно, читал отчеты о вчерашней пресс-конфе-ренции Манчестера?

— Еще бы, Кэл! — ответил голос на другом конце линии.— Я и по телевизору смотрел.

— Вот уж не думал, что отставные генералы так интересуются партийными делами,— пошутил Бэррауфс.— Помнится, еще будучи начальником штаба ВВС, ты не раз говорил мне, что тебе нет никакого дела до политики.

— Ну, теперь-то я в отставке и могу иметь собственное мнение.

Бэррауфс хихикнул.

— И то правда. Стоит тебе хоть раз выступить перед публикой...

— Нет уж, уволь! Тебе ли не знать, на каких условиях я согласился войти в совет директоров «Юнифордж»! Я потребовал, чтобы меня избавили от необходимости произносить речи, что и было обещано. Пока что Дэвидсон свое слово держит.

— Ну, раз так, стало быть, и я не буду втягивать тебя в эту муть. Но мне все же хотелось бы узнать твое мнение о вчерашнем. В ракетах я полный профан, сам знаешь. А ты — авторитет, особенно если дело касается «Дафны». Ответь мне, прав Манчестер или нет? Он сказал, что «Дафна» представляет лишь слегка модифицированную разновидность уже существующего оружия.

— Думаю, Чарли недалек от истины,— нехотя ответил генерал.— Наша штучка летает чуть выше остальных, но ничего принципиально нового она в себе не несет.

— Стало быть, Манчестер прав?

— Боюсь, что да, Кэл.

— А как насчет реакции Москвы?

— Что ж... меня, помнится, тоже однажды похвалили. Видишь ли, если вести политику с единственной целью: непременно насолить русским, то рано или поздно запутаешься. Нет, Манчестер прав, как бы странно ни звучали эти слова в устах бывшего военного. Если мы не остановимся, вся наша экономика попросту зациклится на производстве вооружений, а тогда уж поздно будет исправлять дело.

— Допустим, что контракт «Дафна» будет расторгнут. Создаст ли это сколь-нибудь существенную брешь в нашей системе обороны лет, скажем, через пять?

— Нет,— не раздумывая ответил генерал.— Это наступательное оружие, и никакой бреши в обороне не образуется.

— А как это отразится на делах фирмы, в которой ты работаешь?

— Слушай, Кэл, «Юнифордж» — гигантское предприятие. У нас целая

куча контрактов. Даже если мы не получим дохода от «Дафны», нет никаких оснований опасаться за судьбу пакета акций.

— Что говорят в дирекции?

— Наша фирма не ввязывается в политику. Сегодня, правда, выходной, но мне никто не звонил. Думаю, Дэвидсон и остальные держатся тех же взглядов, что и я.

— Дай-то бог! Ты известишь меня, если до тебя дойдут какие-нибудь слухи?

— Конечно, о чем разговор!

Бэррауфс вернулся к своей пишущей

машинке.

«Сказанное выше подводит нас к еще одному важному вопросу: случайным ли было упоминание Манчестера о «Дафне» или же он с самого начала стремился сделать из проекта пункт своей программы? Многие видят за этим расчетливый ход министра, но прожженные политиканы полагают, что имела место случайность. В любом случае не умудренный политическим опытом министр поднял переполох, который отразится на самых чувствительных сторонах жизни страны — проблеме занятости, прибылях, банковской системе, местных налогах. В течение последних тридцати лет военно-промышленный комплекс получал огромные доходы, и вот теперь Манчестер нацелил свой клинок в самое его сердце.

И все же страна должна быть благодарна министру финансов за то, что он наконец-то поднял жизненно важный вопрос. Проблема контроля военного бюджета никогда еще не стояла перед нами так остро, как сегодня. Страна требует гласности, и открытое обсуждение происходящего просто необходимо. Народ имеет полное право знать мнение своих кандидатов в президенты.

Мгновенная реакция Москвы на слова Манчестера не имеет пропагандистской основы, а отражает истинную позицию русских. Общеизвестно, что Россия не меньше нас страдает от тяжкого гнета военных расходов, население ее встревожено гонкой вооружений, а правительство выступает с призывами сохранить мир.

Итак, исход чикагского конвента предсказать трудно. Спокойствие партии нарушено, и теперь уже никто не знает, чем все кончится. Следует ожидать сильного давления на делегатов со стороны военно-промышленного комплекса и в связи с этим укрепления позиций Брайана Робертса».

Бэррауфс просмотрел готовую статью, затем спустился в цокольный этаж отеля и вошел в занавешенную кабинку, стоявшую посреди превращенного в пресс-центр выставочного зала. Здесь он передал материал худощавому парню в рубахе с короткими рукавами, сидевшему за столом, заваленным бумагами.

— Новости есть? — спросил издатель.

— Прошел слух, что сюда, возможно, прилетел Марк Дэвидсон, президент

«Юнифордж»,— ответил сотрудник.— Проверяем.

В этот миг застрекотал телетайп, и оба журналиста склонились над машиной.

«Подкомиссия по вопросам обороны собралась сегодня в 14.00 на экстренное заседание,— гласил текст.— Этот шаг был вызван заявлением министра финансов Чарлза Манчестера о том, что проект «Дафна» представляет собой пустую трату денег».

Кэлвин Бэррауфс усмехнулся.

— Пожалуй, этот конвент не будет формальностью,— сказал он своему сотруднику.— Поживем — увидим.

— Я не могу выступать с чужого голоса, Оби,— заявил Манчестер.— Речь идет не о политике, а о моей чести.

Помощники министра финансов уже выработали тактику и решили, что Арчи Дю-Пейдж обнародует краткое заявление под своим именем. Теперь они обсуждали чисто формальные действия, и спор шел уже битый час.

— Послушай, Чарли,— устало возразил О'Коннел.— Ты сам видел, как мы в подкомиссии по вопросам обороны из кожи вон лезли, лишь бы изменить негативное впечатление после твоего предложения пересмотреть военный бюджет. Мы проиграли. Если теперь ты обратишься к политической комиссии в ее полном составе, кончится тем же. Начнешь взывать к съезду — вообще пиши пропало.

— Грош мне цена, если отступлю.

— Сейчас необходимо свести потери к минимуму,— сказал Оби.— Будешь стоять на своем — толку не добьешься.

— Я готов вынести этот вопрос на суд съезда.

— Поверьте, господин министр,— подал голос Льюис Коэн,— никому и в голову не придет изменять пункт партийной программы, связанный с обороной. Я согласен с Оби: мы бессильны что-либо предпринять самостоятельно.

За несколько часов до этого разговора подкомиссия в составе пятнадцати членов приняла резолюцию, в которой говорилось о необходимости развивать все виды вооружений. Заявление Манчестера было оставлено без внимания, и резолюция прошла девятью голосами против шести. Льюис Коэн присутствовал на заседании, но убедить никого не смог. Радио и телевидение уже разносили весть о «поражении» Манчестера по одному из пунктов партийной программы.

— Да как вы не поймете, что тут дело принципа,— настаивал Манчестер.— Надо, черт возьми, изменить текст программы.

— Чарли, поверь мне,— повысил голос О'Коннел,— делегатам нужен победитель. Если на съезде возникает стычка, в которой заведомо невозможно одержать верх, ищут новых кандидатов.

— Оби прав,— согласился Коэн.— Такова психология голосующих.

48