Вокруг света 1985-01, страница 4

проводник идет где-то рядом. Ольгу пустили второй — на случай, чтобы, когда будут карабкаться по крутым скалам, отвесно уходящим в море, мог ей руку подать ведущий и поддержать сзади замыкающий. В полдень туман мало-помалу рассеялся. Клочья его, тающие от солнца и пожираемые пространством, расплывались по горизонту, тащились вдоль подножия вулканов, застывших под снежными шапками. Дорога незаметно уводила группу в гору. Когда совсем разъяснилось, остановились на привал. Шугаев, все время беспокоившийся за Шубиных, уверовал, что его археологи не такие уж слабенькие, изнеженные горожане, какими показались ему сначала.

Среднего роста, подвижный и разговорчивый Шугаев теперь по-свойски спешил рассказать на коротких привалах своим знакомым какую-нибудь забавную историю или показать нечто необыкновенное — гигантскую медвежью дудку, причудливые корневища, странного цвета камень. При этом черные длинные брови его, похожие на крылья стрижа, восторженно взлетали, а карие глаза светились янтарным светом. Наговорившись, Шугаев забрасывал вопросами Шубиных. Его серьезно интересовала история Курильских островов, походы русских зверобоев и морских исследователей в эти края.

— А знаете, Арнольд Александрович, ведь на ваш Уруп еще двести, подождите-ка... двести десять лет назад не однажды заходил на байдаре сотник Иван Черный. Это был удивительно смелый человек. Наблюдательный и довольно образованный, он сыграл не последнюю роль в освоении Курил. Сотник продвигался на юг от острова к острову. На Урупе, как писал потом Черный в своем донесении, его поразил вот этот бамбук.— Шубин протянул руку к плотному, похожему на декоративный кустарник растению. Стараясь отломить от него упругую, крепкую, как проволока, веточку, Валерий Орионович продолжал: — Так вот, предок наш с вами утверждал, что в летнее время пешим по острову ходить совершенно невозможно. Каково?— Шубин вопросительно смотрит на Шугаева.

— Да, он недалек был от истины,— вмешивается Ольга, оглядывая окрестности.

Уруп, улегшийся между Тихим океаном и Охотским морем, показался ей могучим зверем, затянутым в шкуру из сплошного курильского бамбука, кедрового стланика и кособоких приземистых берез.

— Ничего, мы пройдем, не волнуйтесь! — убежденно произносит Шугаев.

Каменистый Грушковский перевал они одолели засветло. Перед взором еще шире распахнулась бескрайняя голубизна Тихого океана. Вдали увидели какое-то судно. Оно было похоже на крошечный кораблик, затерявшийся среди водной пустыни.

— «Анабар» на север пошел, почти до самой Камчатки дойдет.— Вынув из футляра бинокль и всматриваясь в транспорт, Шугаев пояснил: — Продукты метеорологам везет. Заодно автоматические метеостанции отладит. На маяки ребята зайдут. У Курильских островов ныне движение не то, что было в прошлом веке. Так, что ли, Валерий Орионович? — Шугаев одним глазом смотрит из-под окуляра на историка и мостится усесться поудобней на камень.

...Давно засели в памяти Шубина строки предприимчивого купца Григория Шелихова, адресованные иркутскому генерал-губернатору И. А. Пилю и пронизанные заботой о судьбе российского Дальнего Востока: «...на Курильских островах, по изыскании способных гаваней и местоположения ко обзаведению, положено нашею компаниею сделать заселение, дабы не могли тут предварить европейцы, к стыду нашему, своими, ибо близость тех к Камчатке неоспоримое дает право на владение под российским скипетром подданным».

Это было в феврале 1790 года, а три года спустя на Алеутские и Курильские острова были направлены поселенцы. Получив поддержку властей, Григорий Шелихов создает на Урупе поселение, посылая передовщика Василия Звездочетова «со товарищи» в бухту Алеутка. Сибир

ские промышленники уже хорошо знали к тому времени не только Уруп, названный русскими первопроходцами островом Надежды. Они добывали морского зверя по всей Курильской гряде, собирали ясак с местных жителей — айнов и вели через них меновую торговлю с японскими купцами. Русские морями на судах «Николай» и «Св.Наталия» обследовали архипелаг вплоть до Матсмая, как именовали тогда Хоккайдо.

«К 70-м годам XVIII века,— пишет современный американский историк Джон Стефан,— русские побывали почти на всех островах Курильской цепи и этим почти единолично провели предварительное обследование архипелага. Их достижения более чем замечательны».

Белой чайкой уплывает «Анабар» к розовеющему от заката горизонту, а Шубину видятся белые паруса галеотов и бригантин. «Св. Наталию» сильнейшая волна цунами навсегда пришвартовала где-то здесь, на Урупе. 18 июня 1780 года она сорвала корабль с якоря, когда тот стоял в бухте Алеутка, и забросила его «на сто девяносто сажен в глубь берега».

«Скорей бы добраться туда!» — чуть не вслух думает Валерий. Ведь там Василий Звездочетов обосновал Курилорос-сию, просуществовавшую около десяти лет. В 1795 году «Св. Алексей» доставил на остров несколько крестьянских семей, работных людей и промышленников. Сорок пять градусов пятьдесят восемь минут восемнадцать секунд — координаты бухты занес тем рейсом в вахтенный журнал штурман парусника. Наизусть знает их Шубин. Не однажды координаты те он сверял на картах, прежних и современных, наносил эти пеленги на свои чертежи Алеутки. Мысли его сейчас накручиваются одна на другую, спешат, перечисляя даты, имена людей, названия кораблей...

— Что, двинем дальше, поближе к ночлегу? — помогая Ольге подняться с рюкзаком, обратился к Валерию Шугаев. Шубин машинально встал, поправил на плечах лямки ноши и зашагал вниз, к речке, узкой серебряной жилкой соединившей землю с океаном.

Три дня пробиралась тогда к цели их малочисленная разведывательная группа. Сначала Шубины наметили пробить на берегу бухты пробные шурфы, чтобы определить, на какой глубине залегает культурный слой и есть ли вообще в Алеутке какие-нибудь признаки исчезнувших поселений. По историческим документам, они по меньшей мере дважды возникали здесь.

Территорию, на которой стояли три заброшенных полуразвалившихся дома послевоенной постройки, разбили на участки и заложили шурфы. Наступил сентябрь. Погода не баловала. То заморосит дождь, то засвистит прямой восточный ветер, врывающийся в створ гавани, как в распахнутые настежь ворота. Грунт вскрывали торопливо и через несколько дней выяснили, что под верхним покровом земли, густо простроченным белыми и коричневыми нитями корней, залегают три самостоятельных культурных слоя. Археологов это открытие больше всего радовало и обнадеживало. И когда на ладони Ольги среди комочков земли появилось почерневшее от времени просяное зернышко, Шубины поняли, что давняя мечта их о Курилороссии может стать реальностью. Мужчины по очереди рассматривали зерно через увеличительное стекло.

— Негусто,— вздернув бровь, сказал Шугаев скептически и возвратил находку Ольге.— По-моему, Валерий Орионович, навар для вашего отчета начальству получится из него... жидковатый.

Но Шубин уже ничего не слышал. Мысль уносила ученого в далекие времена, когда руководителю экспедиции Ивану Антипину, отправлявшемуся на Уруп, для опытов было выделено по два фунта ржи, ячменя, овса, конопли, ярицы и пшена с целью определения, «будет ли впредь к размножению хлебопашества в урожае надежда».

Надеялся, много лет надеялся археолог Шубин, что вый

2