Вокруг света 1985-08, страница 60

— То есть она отправилась в полицию?

— А также в одну из редакций и в «Комитет родственников исчезнувших лиц». Нельзя оставаться безучастным, когда арестовывают твоих ни в чем не повинных сотрудников.

— Это опять вмешательство во внутренние дела страны! Вам и так инкриминируют «вмешательство в избирательную кампанию».

Явно нервничая, советник посольства обрезал кончик сигары, а Хоп-пе поспешно поднес огонь.

— Мы стараемся изо всех сил, чтобы хотя бы теперь, тридцать лет спустя после войны, восстановить в Центральной Америке добрую репутацию немцев, а вы в какие-то три-четыре дня пускаете все под откос,— на повышенных тонах, несколько даже задыхаясь от усердия, набросился на Бернсдорфа атташе.

— Будем надеяться: с фрау Раух ничего плохого не случится,— продолжал Хоппе.— От экстремистских групп можно ждать чего угодно: актов мести, к примеру. Предоставьте во всем разобраться здешним криминалистам! Директор департамента полиции — весьма достойный человек и способный работник.

— Рад услышать, что Понсе — директор департамента. А то мы было пришли к выводу, что гватемальская полиция — это он один, собственной персоной.

Доктор Шмюкер вскинулся:

— На что вы намекаете?

— Что вся эта акция — дело его рук.

— Вы не в своем уме!

— Она провалилась, но задумана-то она была в полиции!

Советник посольства положил сигару и наклонился к Бернсдорфу:

— Если все действительно так, как вы говорите, значит... значит, речь идет о деле высшей государственной важности! — проговорил он совсем тихо.— И это еще одна причина, по которой вы должны как можно скорее покинуть Гватемалу!

— А если мы откажемся?

— Тогда вас выдворят, а на весь отснятый материал и аппаратуру наложат арест.

— От вас зависит,— сказал Хоппе,— чтобы обстоятельства вашего отъезда были сравнительно сносными. И, между прочим, не слишком порядочно с вашей стороны послать на разведку женщину, самому оставаясь в безопасности.

— Вы ошибаетесь. Я тоже выходил в город. Побывал в отеле. Все вещи разбросаны по номеру, пиджаки и куртку даже вспороли. Но после обыска в номере побывал, очевидно, кто-то еще. Вот что я нашел в чемодане.— Бернсдорф достал из кармана листовку, отпечатанную на гектографе, и положил ее на стол.

Советник посольства осторожно пододвинул листок к себе.

— Обычная клевета на действия ор* ганов безопасности!

— Эта листовка вам знакома? — спросил Бернсдорф.

— Она ходит по городу со вчерашнего дня и привела к аресту Лусии Крус, матери бежавшей участницы преступления. Дочь утверждает, будто ее и Торреса подстрекали к убийству. Но жертвой был якобы избран Толедо. Они же сговорились бежать с помощью городского подполья. Но тут на их пути встал Вилан. Его называют в листовке советником полиции. И они, дескать, были вынуждены убить его — самозащита! Наглая, несусветная ложь!

— Темная история.— Доктор Шмюкер вернул Бернсдорфу листовку.— Но нам до нее нет дела!

— Еще бы! Вам выгоднее придерживаться официальной версии! — сказал Бернсдорф.— По ней — анархист Торрес убил начальника отдела информации американской миссии помощи Гватемале Вилана потому, что несколько лет назад доктор Роблес был по требованию Ридмюллера уволен из университета. Очень убедительно! Во всяком случае, не подлежит сомнению, что полиция внедрила к нам Торреса и Крус. Тому есть доказательства.

— Какие такие доказательства?

— Когда мы выяснили, что двое наших исполнителей действуют по наущению полиции, мы поначалу решили, будто полиция намерена дискредитировать Толедо, чтобы не дать ему победить на выборах. Мы поставили министра в известность, но о том, что задумано убийство, никто из нас и не догадывался...

— Довольно, довольно! — поднял руки доктор Шмюкер.

— Листовка объясняет, откуда взялись боевые патроны: в день съемки их выдал Пепе, телохранитель Толедо!

Советник посольства встал, его сотрудник тоже.

— Господин Бернсдорф! — В голосе доктора Шмюкера прозвучала неприкрытая угроза.— Что бы вы сказали, если бы гватемальцы впутались у нас в Германии в темную историю, а обвинили бы во всем федеральную полицию? Возвращайтесь в вашу комнату и на досуге обо всем хорошенько подумайте. Времени на размышление у вас до завтрашнего утра... Господин Хоппе, будьте любезны, закажите на завтра четыре билета на самолет!

Бернсдорф посмотрел на часы. Где Ундина? Ей давно пора- вернуться. Уговаривая себя, что ничего дурного случиться не могло, Бернсдорф испытывал тем не менее серьезное беспокойство. Чтобы отвлечься, взял со стола перевод листовки, сделанный Кремпом. После длинного вступления, написанного в тоне несколько напыщенном и патетическом, свойственном местной интеллигенции, авторы переходили непосредственно к случившемуся. «Всякий знает, что правительства у нас приходят к власти и сменяются по указке Вашингтона. В этом участвуют посольство США, резиденты ЦРУ и различные мис

сии — проводники американской политики. Капитан Ральф Вилан, погибший в понедельник в саду президента БОА Ридмюллера, был офицером военной миссии. Но пули покушавшегося предназначались не ему, советнику гватемальской полиции и мучителю патриотов. Полиция предназначала эти пули другому лицу. Майор Камило Понсе, директор департамента полиции, подстрекал двух молодых людей, чью волю ему удалось сломить, убить министра Толедо во время съемок, которые в рекламных целях министр дал произвести в своем саду. Эти двое должны были проложить путь в Каса Крема, резиденцию президента, полковнику Андрокле-су Матарассо, шефу Понсе. Под прикрытием огня наших автоматов удалось спастись Беатрис Крус, которая заявила представителям ФАР...»

Описание происшествия полностью соответствовало действительности. Кроме одной неточности. Беатрис умолчала о том, что Кремп обнаружил заряженное боевыми патронами оружие, но оставил револьвер в ее руках. За это умолчание ее, в сущности, нужно только благодарить.

Что же, теперь ему известно все досконально. И если Толедо поможет, он сумеет разоблачить Понсе и спасти арестованных. Улететь, - когда Виола, которая ради него решилась противостоять майору, томится в тюрьме? А Роблес, которым он восхищался как человеком мужественным и честным и который предупредил его? А Лусия, давшая ему знать о провокации, несмотря на страх перед полицией? А Пайс?.. Оставить их в беде? Улететь? Тогда как же жить дальше? Нет, по своей воле он не уйдет, разве что его силой вышвырнут из страны.

Вошел Хоппе. Прекрасно сшитый костюм, строгий галстук, беззаботная улыбка — человек доволен собой.

— Я вас прекрасно понимаю,— сказал он.— Надеюсь, и вы меня понимаете.

— Дружба дружбой, а служба службой. Не так ли?

— Мой выпад не был направлен против вас лично. Я вынужден был высказаться таким образом, ведь советник нуждался в поддержке. Ему тоже не по себе.

— Понятно. С одной стороны, он чиновник, а с другой — человек. Советую вам и впредь не терять способности различать эти понятия!

— Я вам вполне сочувствую — вы попали в чертовски неприятный переплет. На вашем месте я тоже ломал бы себе голову, как помочь арестованным. Но вам просто-напросто ничего не удастся сделать, а у нас тем более руки связаны... Завтра в это же время вы будете сидеть в зале для транзитных пассажиров в Гандере, на Ньюфаундленде, посреди льдов и снегов.

— Не торопитесь с предсказаниями.

— Или вы вздумали как-то обойти решение о высылке? Найти, например,

58