Вокруг света 1986-05, страница 52

Вокруг света 1986-05, страница 52

АЛЕКСАНДР САВЕЛЬЕВ Фото АЛЕКСАНДРА ЗВЕРЕВА

Миниахмет из рода Скачущего Всадника

VyTb слышно плещется Нугуш. Берега еще укрыты утренним туманом. Где-то близко отсчитывает годы кукушка, частит взахлеб, будто спешит отмерить век подлинней всем жителям деревни...

Деревня Галиакберово вытянулась в одну улицу на низком берегу Нугуша. 120 дворов, сельсовет, Дом культуры, школа, медпункт, два магазина, небольшое предприятие первичной обработки древесины. За рекой — заповедные земли: Нугуш-ское лесничество.

В конце деревни, перед бродом у въезда в заповедник, живут Байга-зины. На крепком подворье два дома. В одном — молодые, в другом — глава семьи, Байгазин Миниахмет Хамматович. Хозяйство общее: под навесом — снегоход «Буран», мотоцикл, сепаратор; в загоне — коровы, овцы; штакетником огорожена пасека.

Миниахмет Байгазин работает лесником-бортевиком, имеет обход за Нугушем, двадцать квадратных километров. Там, в заповеднике,— 26 бортей, и все он должен содержать в порядке. Да личные борти, доставшиеся от отца, в глухих незаповедных лесах, далеко от Галиакберово.

С рассветом начинается рабочий день Миниахмета. В зной и стужу, в ливень и пургу объезжает Миниахмет свои владения. Он так и зовет их — «свои». А как назовешь иначе, если здесь прошла вся жизнь?

За рекой совсем другой мир. Море света, море зелени. Прозрачные ручьи. На склонах гор настороженно молчит нехоженый лес, лишь на округлых, мягко очерченных вершинах он редеет, а в провалах и на затененных склонах дыбится темными волнами. Изредка сверкнет горная речка, мелькнет одинокая сторожка с копенкой возле или проплывет зазубренный утес, ощетинившийся мохнатыми елями. В дремучих зарослях бродят медведи, отсыпаются волки, таятся в тени ветвей рыси...

Густой парной воздух, слегка отдающий прелью, кружит голову ме-довушным хмелем. Где-то далеко громыхнет гром — и опять тихо вокруг и торжественно. Лошадь Миниахмета, утопая по брюхо в траве, бредет, протяжно вздыхая, знакомой дорогой. В вышине снуют невидимые глазу пчелы, и от их монотонного жужжания воздух кажется еще насыщенней и гуще.

Бортные поляны появляются нео

жиданно и в самых живописных уголках. Можно найти в лесу место, богатое медоносными травами, у воды, выдолбить великолепное дупло, оснастить его по всем правилам, а пчелы никогда не заселят его. Почему? Трудно ответить на этот вопрос. Возможно, в природе все проще и поведением пчел управляют более прозаические закономерности, не имеющие никакого отношения к красоте. Однако все «счастливые» борти Байгазиных расположены в живописных местах.

При объезде своих кварталов не минует Миниахмет огромную всхолмленную поляну меж гор. Стоят на ней, свободно и вольно, вековые сосны, разлапистые, с приплюснутой кроной. Сбоку над поляной нависает утес. Сафар Утар — название поляны. «Стоянка Сафара». Был такой бедный табунщик Сафар. Кочевал от пастбища к пастбищу с небольшим табуном лошадей, встречал и провожал солнце песней ку-рая. Увидел он эту поляну, поразился ее красоте и сказал сам себе: «Остановись, Сафар!»

Найдет такую поляну бортник, выберет могучую сосну и примется долбить борть. Он еще не взял в руки ешкы — инструмент для окончательной отделки, а пчела уже вьется вокруг дупла. Заглянет внутрь, облетит, осмотрит, покружится возле летка. Принимает работу. Следом за ней прилетит другая, третья... Парами, в одиночку кружат пчелы вокруг борти и будут кружить до будущего года, пока она не подсохнет. А потом так же придирчиво осмотрят оснащение дупла, чтобы соты были от здоровой семьи, чтобы было чисто и никаких неприятных запахов. Вздумай бортник подняться к пчелам под хмельком, пропахший табачным дымом, в дурном настроении, озлобленный — изжалят немилосердно, никакая сетка не поможет.

Придет весна. Пробудится от зимней спячки лес. Выйдет на подлаз бортник и будет с волнением ждать. Заселят ли пчелы борть? Будет ли в этом году удача? Последнее слово за природой.

В начале прошедшего лета заморозки на Нугуше побили цвет липы и клена. Растительный мир Южного Урала богат цветковыми растениями, но бортевая башкирская пчела предпочитает всего несколько видов: клен, липу, дудник, дягиль, или, как его называют здесь, балтырган. Борть, что недалеко от Сафар Утар,

заботит А^иниахмета еще и потому, что зачастил туда медведь. Байгазин сворачивает с тропы и долго поднимается по склону горы. Энце-фалитка — защита от клещей и слепней — сидит на нем ладно, не топорщится и не стесняет движений. На поясе нож в ножнах, зачехленный топорик. К седлу приторочены керам, лянге, курык — предметы промысла лесного меда, рюкзак, добротные, плетенные из полосок кожи веревки. Ничего не болтается, не гремит.

Черные густые волосы Миниахмета чуть тронуты сединой. Мускулистые руки, шея. Овал лица слегка удлиненный. Взгляд изучающий, умный, дружелюбный.

В зарослях балтыргана свежие следы медведя. Трава примята, не успела еще распрямиться. Миниахмет спешился, походил в раздумье вокруг. Сорвал сочный трубчатый стебель дягиля очистил от кожицы, пожевал. Мальчишкой в войну почитал это за лакомство, медведям нравится и пчелам. И повеяло от терпкого кисловатого привкуса трудным военным детством, далекой историей родного края.

...Лет сорок назад в Галиакберово и окрестных деревнях прошел слух, что за сотню километров от этих мест, в Мелеузовском районе, объявилась «обетованная» земля. Будто бы там удобные пастбища, есть электричество и леса такие же медоносные, благодатные — не хуже, чем по берегам Нугуша. Кто принес этот слух — теперь уж не помнят, видимо, кто-то из местных, возвратившихся с войны.

Всю зиму только и разговоров было, что о переселении. Не сразу, не вдруг решались бортники и скотоводы.

Прощались с родными местами по весне на вершине утеса Такия Су-сан, что взметнулся напротив деревни. Жадно окидывали взглядами крутолобые косогоры, покатые лощины, поросшие сосняком и липой. Высматривали за хребтами брошенные делянки с колодами и бортями, завещанными предками вместе с секретами древнего промысла. Тяжело покидать родные места. Поутру унес Нугуш тяжело груженные плоты...

А следующей осенью из Меле-узовского района пошли в Галиакберово письма. Земляки писали, что места действительно оказались хорошие. Но вот пчелы погибли, не прижились на новом месте. Меж-