Вокруг света 1986-06, страница 13

служба. Если, например, я хочу поехать со своей собакой во Францию и потом привезти ее обратно, собака целый год должна будет провести в карантине. Вообще говоря, когда в коллекции тысяча зверей, нет нужды держать еще кого-то дома.

В отношении привязанности к каким-либо районам земного шара у меня тоже нет ясности. На свете так много мест, дорогих мне, что было бы просто несправедливо особо выделять какое-либо одно. И во время путешествий я вижу, какой урон люди наносят природе — повсюду, на всех континентах. Недостаточная охрана природы или просто ее полное отсутствие влечет за собой разрушение местообитаний животных, а затем и неминуемое исчезновение самих животных. Я почувствовал, что зоопарки должны сыграть важную роль в сохранении диких животных, а потом решил и сам организовать зоопарк, который выполнял бы функции питомника редких видов.

Ныне я очень опечален и встревожен положением в некоторых странах, потому что процесс разрушения природы мчится со скоростью курьерского поезда, а охрана природы плетется как усталая лошадь, запряженная в разбитую телегу. Это вызывает большое опасение: успеют ли люди сохранить то, что пока осталось в природе? Наш зоопарк был пионером, а сейчас многие зоопарки мира уделяют в своей работе необходимое внимание охране природы, сохранению генофонда животных. Заботятся не только о разведении животных в неволе, но и стараются сохранить места их обитания в природе, места, откуда эти животные произошли. Очень важно, чтобы зоопарки не были лишь коллекциями животных, они должны помогать в сохранении их естественных местообитаний.

Охрана природы — это проблема не одного человека, это проблема всех людей. Она означает сохранение планеты для человечества.

Практически повсюду, где я бывал раньше, методы ведения сельского хозяйства противоречат здравому смыслу. Они примитивны, словно в каменном веке. И оказывают ужасное действие на природу. Например, вырубают леса, на освободившейся земле ведут сельское хозяйство до тех пор, пока не истощат ее полностью, а затем забрасывают и переходят на новый участок, вырубая там лес. Именно так во многих странах мира появились пустыни.

Частые наводнения в Индии происходят потому, что на южных склонах Гималаев полностью вырубили леса. Получается, что положение, в котором находится природа на Гималаях, оказывает влияние на жизнь стран в двух-трех тысячах миль от этих гор. Люди просто не понимают взаимосвязи явлений. Они думают, что вырубка леса в предгорьях не влияет на жизнь равнин.

Еще одна проблема — количество домашних животных. Человек много тысячелетий приручал диких животных, но при этом одомашнено очень мало видов. Например, в Африке масаи держат домашний скот, который вызывает эрозию почв. Почему бы им не разводить антилоп и зебр?

Мне приходилось бывать в Австралии, там владельцы ферм считают, что им необходимо уничтожить всех кенгуру, поскольку они едят траву, предназначенную для овец. Конечно, там были вспышки численности кенгуру, потому что фермеры пробурили скважины, дабы добраться до питьевой воды, и создали водопои, которыми стали пользоваться сумчатые. Но я как-то раз был у одного фермера, который разводил овец и держал

коров. Однажды вечером он повел меня на пастбище и показал кенгуру четырех разных видов, которые спокойно паслись среди домашних животных, ничуть им не мешая. Фермер сказал: «Посмотрите на землю, разве вы видите следы эрозии? А кенгуру пасутся здесь вместе с овцами уже двадцать пять лет. Они не приносят никакого вреда. Каждцй вид ест определенную траву, которая не нужна другим». Это был прогрессивный человек. Но фермеры в других местах — я не имею в виду Россию, о здешних фермерах я пока мало что знаю,— в других местах они очень невежественны. Если фермер видит дикое животное на своей земле, его первая реакция — избавиться, уничтожить.

Природа восстанавливает свои ресурсы, если ей не мешать. Все, что мы берем, природа восполнит, если не брать слишком много. Что действительно нужно — это научить людей правильно пользоваться природными ресурсами и, разумеется, ликвидировать угрозу войны.

Идея ядерной войны — это чистое безумие. Если мы не прекратим драться друг с другом или делать вид, что готовы драться,— положение будет становиться все хуже.

Если взять все деньги, которые расходуются на вооружение во всех странах мира, и пустить их на решение проблем охраны природы — мир станет совсем иным.

Миллиарды тратятся на бесполезные для человека вещи. Эти вещи нельзя есть, около них нельзя погреться, по крайней мере, без риска для жизни. Если эти деньги пустить на охрану природы, боже, сколько полезного можно было бы сделать!..

Надо помнить всегда: у нас только одна Земля, другой планеты нет и не будет, надо научиться жить правильно на этой.

ЛАПЛАНДИЯ и ЛАПЛАНДЦЫ

Если мы возьмем карту Европы и проведем линию от Кандалакской губы Белого моря до Лофоденских островов, лежащих у берегов Норвегии, то вся территория к северу от этой линии будет представлять собой Лапландию. Это бедная страна, населенная кочующим племенем, изрытая горами и утесами, изобилующая ручьями, которые впадают в бесчисленные озера и реки. Глаз повсюду встречает высокие вершины, покрытые вечным снегом, серые скалы, и только изредка попадаются небольшие равнины, покрытые лишаями, составляющими всю растительность Лапландии и служащими кормом для оленей.

Лапландцы очень малы ростом, но хорошо сложены и сильны. Они имеют узкие глаза, выдающиеся скулы, широкий рот и острый подбородок. Лапландцы очень деятельны и неутомимы во время охоты.

Костюм лапландцев состоит из большой заостренной шапки; рубашка, сшитая из оленьей кожи мехом наружу, покрывает грудь и перетянута на талии широким поясом. К поясу привешивается мешок, который играет роль кармана. В него лапландец кладет свой нож, трубку, табак и ложку. Панталоны делаются также из кожи молодых оленей. К этому нужно прибавить сапоги и перчатки, и весь костюм готов. Женщины носят такой же костюм, как и мужчины.

С наступлением весны лапландцы собирают свои стада, снимают палатки и, нагрузив все свои пожитки на спины самых сильных оленей, уходят в горы, чтобы спастись от москитов. Путешествие это бывает довольно продолжительно, так как путь кончается только на высотах, возвышающихся над морем на норвежском берегу. Здесь они располагаются на все лето, ловят рыбу и фабрикуют сыр из оленьего молока, который они потом продают^ купцам.

Лапландцы предпринимают иногда довольно отдаленные путешествия; для этой цели им служат сани и лыжи. Лапландские сани устраиваются двояким образом. Одни назначаются для людей, другие для клади. Первые отличаются от вторых только тем, что они покрыты кожей для защиты от холода. Сани очень походят на лодку в два метра длиной, поставленную на деревянные полозья. Запряжка не отличается особенной замысловатостью. В сани запрягается один олень, и лапландец легко управляет им звуками голоса и движением вожжей.

Лыжи служат лапландцам для того, чтобы скользить по снегу. Они состоят из длинных и узких досок, обтянутых кожей и крепко прикрепленных к ногам. Благодаря этому прибору, лапландец, вооруженный длинной палкой, легко скользит по поверхности снега, минуя скалы и быстро спускаясь с гор.

МАЙН-РИД «Вокруг света», 1885 г.