Вокруг света 1986-06, страница 26

оно оказывается очень вкусным. В качестве гарнира Патрик и Джинд-жер предлагают мне стебли водяных цветов, собранных в ближайшем озерце.

Я прошу моих новых товарищей подарить мне несколько бумерангов, но те объясняют, что их племя бумерангами не пользуется. Это беспокоит меня: все-таки моя цель — ознакомиться с обществом, в чьей культуре бумеранг занимает прочное место. А я уже встречался здесь с племенами, которым он вообще неизвестен. Что же я буду потом рассказывать, если не найду туземцев, пользующихся бумерангом? Подумать только: в Сиднее бумеранги выставлены чуть ли не в каждой витрине!

Приезжаю в Порт Ките с его католической миссией, объединяющей ряд племен: мурин-бата, му-рин-нгарр, муин-ябин, нгармор. До миссии можно добраться самолетом или же, как поступил я, проделав захватывающее путешествие на грузовичке.

Мы на полуострове Арнемленд Здесь чрезвычайно развито художественное творчество. Красками, полученными в результате растирания цветных камней, аборигены изображают на коре эвкалипта сцены из своей жизни.

Уже более пятнадцати дней я пытаюсь попасть к племени пинтуби, в самый центр пустыни. Патрик и Джинджер покидают меня, так как земля пинтуби — не их земля. Заметно волнуясь, они признаются:

— Нам с тобой было хорошо. У

нас с тобой все было общее. Мы пили из одного стакана, курили одну сигарету, спали в одной палатке. Другие белые люди так с нами не обращались. Они нам платили, одевали нас, но близко к себе не подпускали.

Я оставляю обоим несколько долларов в надежде, что эта сумма не будет истрачена на алкоголь. Они послушно обещают не пить, хотя неподалеку от миссии, как всегда, пригрелся магазинчик: хозяину, правда, запрещено спаивать аборигенов, но ради прибыли он не останавливается перед нарушением закона.

Кстати, в Дарвине достаточно «цивилизованных» аборигенов.

Они посиживают на камушках возле дверей какой-нибудь пивной. Как-то я подошел поближе, чтобы сфотографировать их, но меня с угрозами отогнали. Для этих несчастных мужчин и женщин, лишенных традиционного культурного наследия, как и вообще для многих людей, утративших цель и смысл существования, алкоголь служит наркотиком, дающим обманчивую иллюзию жизни Алкоголь — яд, который наша «цивилизация» дотащила даже сюда,— вызывает сомнительную радость, очень скоро сменяющуюся опустошенностью, озлоблением, разложением.

Приехал мой товарищ Адальбер-то Фриджерио, банковский служащий. Он взял на работе полугодовой отпуск за свой счет, добрался до здешних мест и снимает аборигенов на кинопленку.

Мы покидаем влажный город

Дарвин и едем в Алис-Спрингс. Тысяча шестьсот километров прямой ровной дороги увлекают меня в центр материка.

Двигаясь по этой бесконечной равнине, я воздаю должное альпинизму. Гора представляет собой вполне определенную видимую цель; вершина горы — главная точка отсчета, за которой твой путь вверх прекращается. Гора —- идеальный пункт, откуда можно обозреть широкое земное пространство. А в безбрежной пустыне нет никакого целевого рубежа, разве только недостижимый горизонт. Здесь, в огромном, вечно однообразном пространстве, человек абсолютно не ощущает движения и теряется настолько, что начинает чувствовать себя неподвижным и бессильным.

Все вокруг покрыто золотом солнца. Теперь и дорога, по которой мы едем, пролегает по красной земле. Красными становимся и мы, и наш багаж. Повсюду валяются трупы погибших от засухи кенгуру. Проползла крупная змея, мелькнула игуана — доисторическое животное с длинным, свернутым рулетом, раздвоенным языком, которым она то и дело «стреляет» изо рта.

В резервации Папуния проживает около девятисот аборигенов. Чем они занимаются? Большинство приучаются к цивилизованной жизни в обычных домах (что для аборигена чрезвычайно трудно, поскольку он привык спать под открытым небом), обучаются земледелию, скотоводству. Иными словами, резко