Вокруг света 1986-06, страница 47

ЛЕДНИК „ВОКРУГ СВЕТА

U

ь ш

й s

I

с

и

J3

4

ш н (б h

5

г

Odz/н г/.-? ледников Тянь-Шаня назван в честь журнала «Вокруг света». Читатели в своих письмах нередко спрашивают, какова история возникновения этого названия. Мы попросили рассказать об этом писателя Евгения Федоровского, работавшего в 50 Ы)-х годах раз7*ездным корреспондентом журнала.

45

Все началось с телеграммы, которая летом 1964 года пришла в редакцию...

Впрочем, сначала несколько слов о самом леднике. Ледник «Вокруг света» находится в бассейне реки Урмарал — притока Таласа. Высшая его точка лежит на высоте четырех тысяч метров над уровнем моря. Подобно другим ледникам, он питает водой долины Киргизии.

Название леднику дал известный исследователь Тянь-Шаня Николай Васильевич Максимов. Возглавляя снегомерно-гидрографическую партию республиканского управления по гидрометеорологии и контролю природной среды, он более тридцати пет отдал горам, лавинам, снегам Киргизии. Маршруты его вытянулись бы на тысячи километров. В них входили такие величины, как пики Ленина, Хан-Тенгри, Победы, ледники Фед-ченко, Иныльчек, Голубина. Он организовывал снеголавинную службу в республике, не обходилось без него строительство дорог, рудников, электростанций. Именно ему первому, как артиллеристу-фронтовику, пришла мысль «расстреливать» потенциальные лавины из минометов и орудий.

Дружба этого человека с журналом «Вокруг света» началась с Иныльчека. Точнее, с той самой телеграммы из Киргизии, о которой я

упомянул. В ней сообщалось о намечавшейся экспедиции на ледник Иныльчек. Мы уткнулись в справочники и атласы. Иныльчек лежал в центре высокогорного массива и считался вторым по величине после ледника Федченко на Памире. Но если на Федченко побывало много ученых и в географической литературе он был достаточно известен, то Иныльчек представлял собой «белое пятно».

Много экспедиций пыталось проникнуть туда, но они отступали перед метелями, стужей, коварными трещинами, Немецкий географ и альпинист Готфрид Мерцбахер признался, что самым ужасным из походов по Альпам, Кавказу и Тянь-Шаню был для него поход на Иныльчек: «Высокие горы Гянь-Шаня — неподходящее место для удовлетворения любви к альпинистскому спорту».

Покорители семитысячников Хан-Тенгри и Победы добирались до вершин менее опасным путем, по боковой морене. Сам же ледник оставался столь же загадочным для науки, как и марсианские каналы.

И вот в гидрометеослужбе Киргизии нашелся расторопный человек, сумевший организовать экспедицию. На другой день после телеграммы я уже был во Фрунзе. Из аэрофлотов-ской гостиницы позвонил в управление, мне ответили, чтобы я ждал товарищей.

Они не замедлили явиться, будто стояли за дверью. Оба плотненькие, как боровички, в беретах, сапогах и штормовках. Торопкого в движениях, с выпуклым лбом и лысиной, рыжеватой бородкой и маленькими цепкими глазками звали Николай Васильевич Максимов, он возглавлял экспедицию. Замом по хозяйственной части был Юра Баранов, с глазами агнца, носом картофелиной и бородой разбойника. Они были как раз теми, кто собирался «рассеять мрак» на Иныльчеке. С первых же минут показалось, что мы давно знаем друг друга и непонятно, как обходились без встреч.

Николаю Васильевичу шел 44-й год. Остальные, за исключением меня, не вышли из комсомольского возраста. Максимов сказал, что завтра на вертолете мы добираемся до Пржевальска, куда уже заброшено экспедиционное имущество, оттуда постараемся подобраться к Хан-Тенгри и пику Победы. Мне уготовили «круглое катать и плоское кидать». Но, присмотревшись, Макс (так звали Максимова за глаза) поручил съемку фильма о нашей работе.

Опыт я уже имел, гоняя волков с вертолета на Кольском полуострове. Но тут пришлось столкнуться с совершенно иными условиями — ослепительным горным солнцем. Пленка оказалась очень чувствительной. Самый плотный оранжевый светофильтр и почти закрытая диафрагма все равно пропускали много света. Ужасную передержку я надеялся скорректировать при проявке, но негатив получился плотным и черным, как лицо сенегальца. На фоне ослеп